"Керт Басьек. Исповедь (Сб. Кровь? Горячая!")" - читать интересную книгу автора

Заметив меня, они мрачно нахмурились. Но их откровенное неодобрение ничуть
меня не задело. Даже наоборот. Моя куртка всегда привлекает внимание таких
активисток. Эта летная куртка из страусиной кожи производства ЮАР
вызывающе отдает "политической некорректностью". Мне не то чтобы не жалко
животных - но мне становится как-то спокойнее, если я прикасаюсь к чему-то
мертвому. И особенно если я знаю, что оно умерло в муках и с болью. Когда
я узнаю, что общество защиты животных бойкотирует продукцию той или иной
компании, я сразу выписываю каталог товаров. Я собрал замечательную
коллекцию предосудительных туфель и поясов из натуральной кожи, костяных
запонок и булавок для галстуков, и мне искренне жаль, что мужские енотовые
шубы сейчас вышли из моды. Поймите: я не горжусь собой, но если эта моя
извращенная тяга к мертвому помогает мне держаться и не пить кровь живых,
то оно того стоит.
Когда я подошел, они перестали хмуриться, и одна из них - та, что
помоложе и явно повосприимчивее, - робко мне улыбнулась. Я подавил в себе
бешеное желание впечатать ее головой в стену (хотя у меня перед глазами
еще долго стояла восхитительная картина, как ее череп раскалывается от
удара о шершавый бетон и алая кровь постепенно пропитывает ее
золотисто-каштановые волосы, отливающие рыжиной в свете уличных фонарей).
И хотя я больше не вижу своего отражения в зеркале, я знаю, как выгляжу.
На самом деле ничего особенного. Я никогда не был красавцем. Женщины не
млели, глядя на меня. Никто из них не изнывал от желания забраться ко мне
в постель. Моя личная жизнь была небогата событиями - у меня были романы,
конечно; но они всегда складывались непросто и продолжались недолго, - но
теперь, когда я стал вампиром.., может быть, это грубо звучит, но вампиры
привлекают женщин, как собачье дерьмо привлекает мух. А теперь
представьте, каково это, когда женщины буквально вешаются тебе на шею лишь
потому, что ты проклят. Они хотят меня даже не потому, что я богат или
знаменит. С этим я бы еще как-то справился - во всяком случае, я бы
тешился мыслью, что я так или иначе заслужил такое к себе отношение. Но
чтобы вот так вот.., видеть эти многозначительные призывные улыбки на
лицах женщин, которые не удостоили бы меня и взглядом, когда я был
живым... Они улыбаются вовсе не мне. Они улыбаются моему проклятию. Для
меня это обидно, для них - унизительно. И конца этому нет и не будет.
Я подошел к дому, но для меня это было уже не строение из дерева,
камня и кирпичей, мрамора и стекла. Дом казался живым существом. Он
пульсировал сгустками жизни, и каждый сгусток бурлящей крови был мне
знаком - хорошо знаком, - их запах и ритм, еженощные терзания, постоянные
искушения. Алое сияние за тем окном - миссис Уинтер. За другим окном -
Анна Беркович и ее племянница Бренда. Мои ощущения обострились. Я
безошибочно чувствовал, кто сейчас дома, а кого нет. И еще я почувствовал,
что у меня гости.
Она дожидалась меня в коридоре у двери, зябко кутаясь в шубку. Ее
пульс еле-еле теплился, застывший и вялый. Но, увидев меня, она ожила,
глаза загорелись, бледная кожа порозовела.
Боль в зубах была острой, как нож.
- Что ты здесь делаешь, Кейт? Уже поздно. Сейчас ты должна быть дома,
с Тимом. Ты сейчас должна спать.
- Я не могла спать. Не могла оставаться дома. - Она отвела глаза, но
потом вновь повернулась ко мне, и в ее взгляде был вызов. Она закусила