"Андрей Басирин. Грааль никому не служит " - читать интересную книгу автора

Ножен, душепийцы, знатоки пластика и друзья автоматов". Ты слышал проповедь,
Джассер? Почему ты спрашиваешь?
- Нам следует держаться вместе. Я - брат Без Ножен.
Попятно, почему он так легко меня разоружил. Братья Без Ножен - нечто
вроде рыцарского ордена Тевайза. До войны рунархи были уверены, что это
самая бесполезная модификация. Кому в мирное время может понадобиться умение
убивать голыми руками?
- А поворотись-ка, сынку, - потребовал я. - Давай, давай.
- Зачем?
- Никогда не видел живого брата Без Ножен. Мёртвого, впрочем, тоже. И
много вас таких?
- Я один.
А другие модификанты?
Рунарх потёр подбородок:
- Ты слишком любопытен, человек. Если наш информатор ошибся, это будет
стоить тебе жизни.
- Он не ошибся, Джассер. Меня тоже ищут хозяева лагеря. Я - срединник.
Зрачки рунарха вытянулись в вертикальную щель.
- Бог мой! Срединник. На сколько?
- На девять душ.
- Ха-ха! - Рунарх хлопнул меня по спине. - Я знал, знал! Он не солгал
мне.
Джассер отбежал на несколько шагов и, обернувшись, крикнул:
- Сегодня вечером. Седьмая нора у грязи. Хозяйка прайда ждёт тебя после
зелёной вспышки.

* * *

Я шёл по заснеженной равнине. Васильковая расщелина в небе
расползалась, заставляя снег вспыхивать разноцветными искрами. Скоро без
очков и не выйдешь... Навевающий тоску войлок туч уйдёт с неба. Там, где я
иду, снег растает и выглянут мхи. Нас начнут высаживать всё ближе и ближе к
полюсу, догоняя полосу зимы.
За чахлой берёзкой снег изменился. Строгий узор расплылся цветными
искрами. Там за невидимой границей снег перестанет меня держать, так что
пора переобуваться в снегоступы.
Локатор показывал вешку далеко-далеко на севере. Идти до зелёных полян
порядочно. Водоросль не терпит анизотропного снега, так что заключённых
высаживают как можно дальше от делянки. Я защёлкнул на ботинках
бледно-зелёные пластиковые крепления и двинулся к заветной берёзке.
Ходить на снегоступах по анизотропному снегу - сплошное мучение. Он не
скользит, и каждый шаг даётся тяжким трудом. Я двигаюсь осторожно,
внимательно глядя под ноги, чтобы не кувыркнуться на границе зоны. Именно
поэтому мне везёт: я замечаю то, что упустил бы при других обстоятельствах.
В снегу - за чахлым деревцем, где проходит граница между лагерной
цивилизацией и свободой тундры, - отпечатался звериный след. Не косолапая
пяточка евражки, не велосипедная дорожка ледового полоза - снег примял
огромный хищный зверь. Большая кошка.
Отпечаток был всего один, оставшиеся три съела анизотропия. Мне
повезло. Высади антиграв десятника метром дальше - и я бы ничего не увидел.