"Ада Баскина. Повседневная жизнь американской семьи " - читать интересную книгу автора

Профессор Борис Покровский, русский иммигрант, считался лучшим
преподавателем на кафедре славянских литератур. И очень строгим. Памятуя
закалку Московского университета, где он работал до эмиграции, он выставлял
отметки строго за знания, не делая исключений. Это, разумеется, нравилось не
всем студентам. И вот на него поступил донос. Потом еще один. Потом третий.
Его упрекали в необъективности, в фаворитизме, в любви к одним (на самом
деле сильным студентам) и нелюбви к другим (конечно, слабым). Кончилось тем,
что с ним не перезаключили очередной контракт. Я очень сочувствовала Борису,
но все-таки слегка сомневалась: может, в доносах и была какая-то доля
правды? Пока однажды похожая история не приключилась лично со мной.
Перед началом курса я предупредила студентов: поскольку курс авторский,
то есть я сочинила его сама, то учебников никаких нет. Поэтому очень прошу
занятия не пропускать: два раза еще прощаются, но если пропусков больше, то
семестровая отметка автоматически снижается на один балл. Кто-то пропустил
одно занятие, кто-то два... Джоан отсутствовала шесть раз. Я сказала, что
вынуждена снизить ей оценку. Она кивнула, я решила, что в знак согласия.
Однако вечером того же дня мне позвонил заведующий кафедрой. Он
сообщил, что получил по электронной почте письмо: Джоан жалуется на мое
пристрастное к ней отношение, на явную недоброжелательность, поскольку
только ей одной я снизила оценку на один балл. Я все объяснила, и заведующий
сказал, чтобы я выбросила это из головы, он сам напишет студентке ответ.
На следующий день меня разбудил в восемь утра звонок из деканата.
Секретарша сообщила, что теперь уже на имя декана пришло письмо, где слово в
слово повторяется то, что было в первом. Я попросила соединить меня с
деканом и теперь уже ему объяснила ситуацию. Он с минуту молчал, а потом
сказал: "Видите ли, ваш курс факультативный, и если студенты вами
недовольны, боюсь, нам не удастся его возобновить на будущий год". К
счастью, к концу года студенты оценивали работу своих преподавателей. Почти
все выставили мне высокие баллы, и курс оставили.
Но самым диким был донос одного преподавателя студентам на другого. На
кафедре русского языка меня попросили прочитать короткий курс "Россия
сегодня: социальный аспект". Свои лекции в Америке я читаю по-английски. Но
тут мне предложили попробовать сделать это по-русски: курс четвертый,
последний, студенты должны уже хорошо знать иностранный язык. Я прочла
первую лекцию. В конце ее по реакции, а также по ответам на вопросы мне
стало ясно, что они ничего не поняли. Кроме троих, у которых русский был
приличным. Тогда я попросила не стесняться, задавать вопросы, если что
неясно. Ни одного вопроса. Я их поняла: неудобно же перед самым получением
диплома обнаруживать, что ты плохо знаешь язык. Ладно. Я решила, не
травмируя их самолюбие, читать первую половину часа по-русски, а вторую
резюмировать по-английски. А в следующий раз наоборот - сначала
по-английски, потом по-русски.
Вдруг меня вызывает заведующий кафедрой и говорит, что ему на меня
пожаловались трое студентов - те, которые хорошо знают язык. Они недовольны,
что на моих занятиях мало слышат русскую речь. Я объясняю свою ситуацию,
вызванную таким несложным психологическим эффектом: студенты недостаточно
хорошо усвоили иностранный язык, но стыдятся в этом признаваться. Я,
конечно, могу дальше продолжать читать по-русски, но ведь так они ничего и
не поймут, и как же они тогда будут сдавать экзамен?
На следующее занятие, едва войдя в класс, я чувствую явное отчуждение