"Елена Басманова. Тайна серебряной вазы [D]" - читать интересную книгу автора

темные ресницы.
Семейство Муромцевых приняло приятного гостя с обычным радушием и
ненаигранной радостью. Конфеты и коробка с пирожными перешли в руки
благодушнейшей Елизаветы Викентьевны. После первых приветствий и
обязательных отчетов Клима Кирилловича о здоровье Полины Тихоновны, речь
зашла о том, как барышни провели первый день после Рождества. На их лицах
играл яркий румянец, и глаза блестели ярче, чем всегда.
- Барышни мои не очень строги в вере, - посетовал Николай Николаевич,
пока его гость усаживался на стул, поближе к Брунгильде.
- Отчего же, папенька, - возразила младшая, - мы и вчера отстояли
всенощную, и сегодня ходили в храм.
- Все верно, - вздохнул профессор, - да только потом вы сломя голову
устремились на каток. Вон, до сих пор, какие раскрасневшиеся. Разве так
надо радоваться Рождеству? Хотя, конечно, я и не могу назвать себя в
полном смысле верующим человеком, но радость-то на Рождество должна быть
тихая, умиленная.
- Посещение катка и умиленная радость, испытанная в храме, не
исключают друг друга, - мягко заметила Брунгильда.
- В посещении катка нет ничего неприличного, девочки могут
повеселиться на святочной неделе, - отозвалась Елизавета Викентьевна.
- Да уж они теперь побегают по вечерам и приемам. Отдадут дань
приличиям. И что за вера такая - в приличия? - грубовато парировал
профессор.
Добродушная грубоватость являлась неотъемлемым свойством
профессорской натуры, так сказать, слабым отблеском его научного
темперамента и заставляла мгновенно реагировать на замечания оппонентов.
Об этом превосходно, знал доктор Коровкин, да и дочери нисколько не
обиделись, а рассмеялись и переключили свое внимание на гостя. Они стали
расспрашивать, как он провел те две недели, что не был у них.
Доктор не мог припомнить ни одного интересного события, достойного
внимания барышень. Да и впечатления минувшей ночи вытеснили все
произошедшее накануне.
- Берусь угадать, какое событие самое выдающееся, - поддразнила его
младшая, - визит к нам.
Заулыбались все - и Муромцевы, и Клим Кириллович.
- Мура, - с легкой укоризной обратился к ней отец, а именно так он по
домашней традиции и называл младшую дочь, полное имя которой было Мария, -
ты такими шутками, смутишь человека.
- Какие замечательные пирожные, ширхановские лакомства самые модные в
этом сезоне! Доктор, будете сейчас с нами чай пить? - опять вмешалась
благодушная Елизавета Викентъевна, в уголках ее губ подрагивала улыбка.
Безобидные стычки отца и дочерей не тревожили ее, девочки относились
к отцу с должным уважением, да и он не считал своих дочерей
легкомысленными пустышками, хотя, конечно, у каждой из них имелись свои
маленькие слабости И если, благодаря мягкому нраву Брунгильды, ее
уступчивости и доброжелательности, унаследованным от матери, недоразумения
между нею и отцом случались редко, то с Мурой дело обстояло по-другому.
Темпераментом и быстротой реакций она пошла в отца, да и внешностью тоже.
Взглянув на Елизавету Викентьевну, спокойную рассудительную женщину,
слегка полноватую для ее возраста, можно было предположить, как будет