"Елена Басманова. Тайна серебряной вазы [D]" - читать интересную книгу автора

дело.
- Божье, - согласился Востряков, - Томится от бездетности Марфа
Порфирьевна. Да вот вопрос - жив ли Божий гостинец? Есть у меня большие
сомнения. Мыслимое ли дело таких крох по морозу в одной пеленочке таскать,
да в холодные витрины подбрасывать?
В ярко освещенной булочной стояли у прилавка сторож Митька с пальто и
шапкой доктора в руках и сам доктор. Перед ними поверх шали и белой
пеленки, расстеленных на прилавке, лежал самый настоящий младенец.
- Я не решился нести наверх, чтобы Марфу Порфирьевну не тревожить, -
пояснил доктор, обернувшись на голоса следователя и управляющего.
- Жив ли ребеночек-то? - с надеждой спросил следователь, подходя
ближе.
- Не могу понять. - Доктор приставил стетоскоп к маленькой грудке. -
Кожные покровы в норме, хотя на ощупь холодные, положение головы и
конечностей естественное, свойственное новорожденному. Движения грудной
клетки не заметил, сердце, кажется, не прослушивается. Вроде есть что-то,
а может быть, просто у меня в ушах кровь стучит.
- Уморили-таки маленькую душеньку, - тяжело вздохнул Востряков.
- Да, похоже, так, - подтвердил Вирхов, быстро и незаметно для
окружающих обежав взглядом по сторонам, затем вновь воззрился на младенца.
- Признаков жизни не наблюдается, дыхания нет, ручки-ножки не шевелятся.
Новорожденный?
- Мальчик, новорожденный, родился живым, похоже на переохлаждение,
признаков насильственной смерти нет, - ответил Клим Кириллович, все еще
пытаясь обнаружить в младенце хоть какие-нибудь проявления жизни. - Как ни
жаль, будем вносить в протокол. Господин доктор, вы дадите свое заключение?
- Видно, ребенок был не жилец на этом свете. Я напишу заключение.
Хотя, не скрою, что-то меня тревожит, - признался нехотя Клим Кириллович.
- Ничего удивительного. - Следователь сердито сжал свой маленький
рот. - Еще бы, такая ночка, тут не то что встревожишься, а вообще голову
потеряешь. Напишите свое заключение, мы приобщим его к протоколу. И -
прошу вас считать себя свободным от нашего общества. Труп найденыша мы
отправим в морг Обуховской больницы. Сегодня же приступим к розыскным
мероприятиям. Благодарю вас за помощь.
Доктор Коровкин собрал свои медицинские принадлежности в саквояж,
надел пальто с бобровым воротником и шапку, их уже держал наготове - в
знак благодарности и уважения - сам Егор Тимофеевич, еще раз бросил
невольный взгляд на неподвижного младенца.
- Позвольте, господа, откланяться. Был рад помочь.
И прежде чем направиться к дверям, он зачем-то протянул руку к уголку
пеленки и прикрыл ею маленькое тельце несчастного.
Дома Клим Кириллович кратко ответил на расспросы не спавшей и
дожидавшейся его тетушки Полины, выпил стакан теплого молока, заботливо
приготовленного ею, и лег в постель. Он был почти абсолютно спокоен, хотя
знал - в истории, невольным участником и свидетелем которой он стал в эту
рождественскую ночь, было что-то не так. Ему казалось, что от его внимания
ускользнуло нечто важное. Хотя подкидыши в России - дело привычное, но в
данном случае сам способ совершения преступления, сам метод избавления от
ребенка, сопряженный с изощренным безбожным цинизмом, наводил на мысль о
том, что подкидыш этот был необыкновенный.