"Елена Басманова. Крещенский апельсин" - читать интересную книгу автора

- Да, был на выступлении Айседоры Дункан. - Юноша покраснел.
Тернов заложил руки за спину, расхаживая вокруг разоренного стола. Он
думал. Наконец остановился.
- Вообще-то, - он важно обвел взором оставшихся свидетелей, - если
здесь и есть злой умысел, то принадлежит он тому, на кого не падает никаких
подозрений - таков закон криминалистики. Но в данном случае я не буду
пытать расспросами господина Черепанова... А задам два вопроса вам, Самсон
Васильевич. Мне не нравится, что вчерашнее покушение на Якова Чиндяйкина
произошло рядом с вами. Мне не нравится, что сегодня чан с крыши театра
упал тоже рядом с вами. Поэтому подумайте - не является ли несчастный
случай с господином Либидом именно случаем? И не был ли апельсин с иголками
предназначен для вас?

Глава 6

В понедельник, часам к двум, в сотрудницкую журнала "Флирт" стянулись
его ведущие труженики пера, участники вчерашнего банкета.
Ольга Леонардовна Май, облаченная в строгий английский костюм с
приталенным пиджаком и бархатными лацканами, в белоснежную блузу с высоким
крахмальным воротничком, стянутым в тон костюму шелковым галстуком,
темно-синим, в мелкую искристую крапинку, восседала за самым большим
столом. Ее густые черные волосы были собраны на макушке в тугой узел,
отчего черты выразительного, не тронутого румянами лица казались еще резче.
Слева от владычицы и королевы "Флирта", с краешку стола, притулился
заместитель и правая рука Антон Викторович Треклесов. Он держал наготове
карандаш, и всякий раз, как склонялся над блокнотом, чтобы зафиксировать
очередную директиву или замечание, под тяжестью его внушительного веса
венский стул отвратительно скрипел.
У проема дверей смежной комнаты, на банкетке с потертым коленкоровым
верхом, расположились Ася и Аля: блеклые, настороженные барышни в
одинаковых суконных юбках и темных фланелевых блузах - одна в лиловой,
другая в черной. У входа, чтобы держать под наблюдением и коридор, и
сотрудницкую, терся Данила: на время редакционного собрания двери для
посетителей запирались, но конторщик прекрасно знал привычку некоторых
сотрудников выскальзывать среди совещания из комнаты и наведываться в
буфетную.
По углам, облюбованным по сугубо личным причинам, устроилась блестящая
пятерка, сменившая вчерашние фраки на будничную, деловую одежду: толстяк
Сыромясов-Элегантес и театровед Синеоков в дорогих, модных костюмах, шитых
на заказ у хороших портных, музыковед Лиркин в костюме весьма потертом и
устаревшего фасона, переводчик Платонов в толстовке из фланели и
заправленных в высокие сапоги шароварах, фельетонист Черепанов в приличной,
но помятой пиджачной паре. У жарко натопленной изразцовой печки, в уютном
мягком кресле из личных апартаментов госпожи Май, предназначенном для
знаменитостей, полулежал Эдмунд Либид. Смуглое его лицо имело пепельный
оттенок, но роскошные усы были тщательно расчесаны, подбородок выбрит, а
горло окутывал белоснежный шейный платок, уложенный небрежно-кокетливыми
складками по образцу, принятому у английских денди во времена Байрона. На
подлокотнике его кресла примостился стажер Самсон Шалопаев.
- Итак, давайте без проволочек. - Ольга Леонардовна постучала