"Елена Басманова. Крещенский апельсин" - читать интересную книгу автора

Действительно, Самсон не разглядел ни корсета, ни лифа, ни трико.
Подвязанный у бедер хитон взбивался пеной вокруг босых ног, облегал живот и
грудь. Темные волосы отброшены со лба, собраны небрежным узлом. Вот она
остановилась, руки остро согнуты в локтях, кулаки плотно прижаты к груди,
спина напряглась. Вот руки раскинулись, зовя, умоляя, прощая и протестуя.
Вот танцовщица закружилась, притаптывая, резко нагнулась вперед. Самсон, к
своему удивлению, хорошо понимал немой язык пластики: каждое движение
твердило о страсти, безответной, безнадежной, трагической...
В легком хитоне, такая беззащитная, такая страдающая от любви,
танцовщица казалась Самсону необыкновенно прекрасной. И он поймал себя на
мысли, что завидует мужчинам, которые могут находиться рядом с этой
божественной женщиной...
Зал молчал. Господин в белоснежных бакенбардах, сияя орденами, вывел
из рядов пожилую даму и, надувшись, повел ее к выходу. Кто-то язвительно
хихикнул. Кто-то вскочил и захлопал в ладоши. Аплодисменты лавиной
покатились по рядам...
В антракте Ольга Леонардовна и Самсон опять попали в людской
водоворот. Кто-то подходил к ним, делился впечатлениями. В нестройном гуле
голосов вырывались отдельные слова, фразы.
- Переворот в искусстве...
- Конец мертвому формализму балета...
- Мисс Дункан - это Шлиман античной хореографии...
- Гармонично развитое тело славит себя... Это призыв к свободе, к
природе, к естественности, - включилась в обмен репликами и Ольга
Леонардовна.
После антракта под музыку прелюда танцовщица изображала амазонку,
охваченную восторгом битвы. Она, изгибаясь, натягивала гипотетический лук,
отбивалась от врагов гипотетическим щитом, ликующе гарцевала, празднуя
победу. Потом последовала буколическая сценка: девушка, похожая на весну,
играла в мяч...
- Все, с меня довольно. - Ольга подавила легкий зевок, прикрыв рот
веером из черного гипюра с малиновым узором. - Нам пора.
Она поднялась и вышла из ложи. Самсон с сожалением бросил взгляд на
сцену, где на фоне голубого занавеса под музыку Шопена металась чародейка в
легком хитоне, и покорно поплелся за своей спутницей.
На улице, у театрального подъезда, Ольга резко повернулась к Самсону.
Темные лукавые глаза ее блеснули у самого его лица, - если бы не Ольгина
шляпа с широкими полями, они наверняка бы столкнулись лбами. Оба весело
рассмеялись, и юный провинциал ощутил, что неловкость покидает его.
Морозный, крещенский воздух вливался в легкие. Веселые огоньки
электрических фонарей отгоняли январский мрак. Впереди их ждал банкет,
шампанское, яства - жизнь казалась прекрасной.
К парочке подкатил расторопный извозчик. Самсон отметил про себя, что
экипаж принадлежит двору Макаровых. Бережно поддерживая спутницу под
локоток, он помог ей подняться в сани. Чуть помедлив, последовал за ней и,
уже усевшись, шепнул нерешительно:
- Едем в "Медведь"? Где это?
- Извозчик знает где, - поощрила своего спутника Ольга.
Самсон едва приоткрыл рот, чтобы крикнуть заветные слова кучеру, как
увидел, что сверху, в свете фонаря, падает что-то темное. Раздался глухой