"Николай Басов. Чулков - первый ангел человечества." - читать интересную книгу автора

затрепетали, стали неровными, неуклюжими, так что поневоле пришлось
откатиться на этой поздушной волне.
Потом черная машина стала подниматься, и вся запасенная Чулковым высота
мигом пропала, теперь он уже не мог сесть на крышу, даже если бы начал
наматывать высоту кругами. А потом в окна небоскреба заметил, что за
толстыми стеклами все орут, размахивают руками, куда-то показывают. Он
присмотрелся - и ахнул.
Под ним на каких-то полупрозрачных кронштейнах болталась широкая, как
для Ихтиантра, сеть. И летел он прямиком в нее. Он попытался развернуться,
сумел, но снова потерял этажей двадцать высоты. К тому же и вертолет
развернулся.
Откуда-то сбоку снова долетело гуденье, только более мелкое. Обливаясь
потом, Чулков повернулся в ту сторону, чтобы посмотреть, чуть не потерял
всю скорость, но увидел, что к нему и черному вертолету летит
прозрачно-белый пузырь и надписью POLICE на хвосте. Он чуть не
перевернулся, попытался направиться к этой-то вот странной, полупрозрачной
лодочке, но...
Сбоку затараторил пелемет, Чулков поднял голову. Черная машина снова
висела над ним и поливала полицию прицельным, предназначенным для убийства
огнем. Чулков сделал последний равок в сторону, надеясь, что теперь-то его
могут и не захватить в сеть, но он зря надеялся. И высоту не набрал, и
мимо здания промахнулся, теперь-то уже окончательно.
А черная машина снова нависла над ним, потому что полиция благоразумной
отвалила. Лучше бы она оставалась тут, подумал Чулков, но спорить было
бессмысленно.


* ** *** ** *


Удар о стекла небоскреба оказался сильным, как прямое попадание снаряда
среднего калибра. Чулков и не понял, что это даже не он сам налетел на
небоскреб, а его бросило воздушной волной, потому что черный вертолет,
странно заюлив на месте, снова попробовал захватить его.
Левое крыло, сделанное из пластмассы и перьев, сломалось, к тому же, и
левая рука, на которую пришелся удар, хрустнула так, что он даже не
пытался ее поднимать, все-равно, кроме боли ничего из этого не выходило.
Махать одной правой было глупо, она не столько поднимала его, сколько
бросала в сторону, отводила от неба, к которому Чулков хотел подняться.
К тому же струя от винта черного вертолета туго прижимала его к
стеклянной поверхности, а она была не только очень твердой, так что
крайние перышки вылетали из крыла целыми веерами, но и между стеклянных
панелей небоскреба были вставлены какие-то алюминиевые на вид прокладки.
Они обдирали ноги и бока, как терка.
Вертолет теперь держал свою сеть, опускаясь почти на месте, крутясь так
сильно, что Чулков ощущал удары не только главного винта, но и хвостового.
Они его просто плющили о небоскреб, и выхода из этого положения не было...
Вернее, можно было, заставив себя собраться, как перед прыжком в воду с
вышки, нырнуть в сеть. На это пилот вертолета, собственно, и рассчитывал.
Но Чулков не хотел этого делать. Конечно, понимал, что разобьется в