"Николай Басов. Темные папки (Дело 01 - 04)" - читать интересную книгу автора

- Это еще что такое? - спросил Раздвигин довольно вежливо.
- Нужно знать что-то ключевое, какое-то слово, наговор или знак... Без
этого никак.
- Вы ей верите? - спросил Рыжов у Раздвигина.
- Я знаю, что в мистической литературе многократно описано, что вещи
действительно пропадают куда-то из отлично запечатанных, недоступных мест
хранения. Читал у Блаватской, что в Индии полно мудрецов, которые достают из
воздуха лингамы. Но чтобы спрятать несколько десятков пудов золота?.. Нет,
этого я представить не мог. Но... Если госпожа Борсина говорит, то я,
кажется, начинаю ей верить.
- И что? - не понял Рыжов. - Мы вот тут постоим с эскадроном, и поедем
назад? Ни солона хлебавши...
- Нет, - снова отозвалась Борсина, каким-то далеким, чужим голосом, без
интонаций, - тут оставаться нельзя. Это именно то место, которое пытались
залечить казахи, колдуя по своему разумению. Но это у них вряд ли получится.
Рыжов задумался. Потом вызвал Мятлева и Супруна, и повернулся к
Раздвигину.
- Гражданин инженер, попрошу вас сдать винтовку и патроны. Теперь вы
арестованы. Прошу вас обоих держаться вместе, за вами теперь все время будут
следовать конвоиры. - Он кивнул бойцам, Супрун, принимая от Раздвигина
карабин, хмуро кивнул в ответ. Рыжов снова подумал, и добавил: - Хотя, для
составления рапорта начальству, я вынужден буду обратиться к вам за помощью.


12.


Горница была большая, и душистая смолистым деревом, как и повелось
среди сибиряков еще с незапамятных времен. При хуторе, где стоял этот дом,
имелась и небольшая кузница, что заставило их тут задержаться. Весь отряд
расположился, бойцы были довольны передышкой, Шепотинник пробовал с помощью
местного хозяина подправить тарантас с пулеметом, лошадей тоже следовало
осмотреть, некоторые нуждались в перековке. До станции Чаны осталось едва ли
два перехода.
Хозяев этого дома Рыжов попросил перейти куда-нибудь еще, а сам
расположился тут, чтобы... Он и сам не совсем понимал, что и как будет
делать, но вызвал к себе Раздвигина с Борсиной, которых и привели Мятлев с
Супруном. Обоих бойцов он усадил в другой комнате, попросил их быть
настороже, и никого к нему не впускать. А сам уселся за широкий стол, за
которым, вероятно, не одно поколение хозяев дома обедали семьей и даже
пировали всем местным миром на праздники.
Из телеги принесли сидор Табунова, и снова, в который раз, Рыжов
пожалел, что комиссар так глупо полез под пули. Он был нужен сейчас, а не во
время той дурацкой атаки. Он бы что-нибудь посоветовал, ведь он куда лучше,
чем Рыжов, разбирался в этих возникших у новой власти правилах. И умел,
наверное, писать отчеты, и вообще, умел с начальниками разговаривать. А что
умел Рыжов? Умел воевать, немного командовать, немного разбирался, как
водить эскадрон по этим степям и перелескам... И все.
Но теперь от него требовалось представить всю работу, которой они были
заняты последние две недели, чтобы начальство ему поверило. И чтобы поверили