"Николай Басов. Темные папки (Дело 01 - 04)" - читать интересную книгу автора

Рыжову это замечание, - двадцать шесть ящиков. Сумма огромная, почти два
миллиона рублей. Золотом, учти это.
- Учту, - вздохнул Рыжов, он уже сообразил, каким будет задание, ради
которого его эскадрон глубокой разведки оторвали от боевых действий. - Что
же, если поиск этого золота и есть задание, которое мы должны выполнять,
выбор был правильный. Разведка, поиск, обеспечение охраны, если
необходимо, - все это наше. Вот только...
- Да? - комиссар Табунов поднял брови, изображая внимание.
- Вы на коне сидите? А то ведь до Татарска более ста верст, если
напрямик. А пойдем мы конным маршем, хотелось бы дня за два туда докопытить.
- "Копытить"? - Табунов усмехнулся. - Увы, хоть у меня и самая что ни
на есть конная фамилия, наездник из меня плохой.
Ну точно - не военный, снова подумал Рыжов. "Наездник" - это надо же
как кавалериста обозвал? Пожалуй, придется его пока в тачанке возить. И
естественным образом возник следующий вопрос:
- А с пулеметом вы обращаться можете?


2.


Изба эта притулилась сбоку от железнодорожной станции, верстах в двух
от вокзала. И вид ее Рыжову сразу показался знакомым, такие вот будинки и
стояли вдоль любого железнодорожного полотна на всех просторах бывшей
империи, а ныне Российской Федерации. Поэтому к нему он и привел свой
эскадрон.
Люди подустали за двусуточный перегон. Да и лошади истомились, хотя
перед этим и отдыхали больше недели, как он и доложил Табунову во время
памятного разговора в Калачинске. Плохо это, но с другой стороны, понятно -
весна, все слабы, и люди, и лошади. Хотя лошади по особому, у них же
бескормица, когда еще трава свежая появится, а до той поры ждать и ждать.
Пока бойцы обустраивали постой, сообразив, что тут можно разжиться
овсом и хлебом, Табунов приходил в себя. Скачка по степи, лишь изредка
перебиваемой кое-где перелесками, заставила его собрать все силы, это было
видно. Он стал бледен, слабые его руки начинали дрожать, когда он из
тарантаса выбирался, а ходить у него вообще не получалось. И все же он
держался, за что Рыжов был ему втайне благодарен. Поди ж ты, штатский, а
старается.
Оставив устройство постоя для эскадрона на младших командиров, а лично
для себя с комиссаром - на Шепотинника, Рыжов подхватил двух справных
солдат, Мякилева и Супруна, и отправился с комиссаром на станцию. Как
разговаривать с людьми, когда требуешь овса, довольствия для людей или
чистой воды, это он знал, пришлось научиться. А вот задавать людям вопросы,
чтобы они рассказали, какая у них тут произошла авария литерного поезда
месяца четыре назад, он не умел. Для этого ему и нужен был комиссар, пусть
даже бледный и усталый до последней крайности.
Начальника станции они нашли в его комнатухе, представились, да он и
сам, как оказалось, уже знал, кто они такие. Пришел к нему телеграф из
Омской губчека несколько дней назад, так что представление было недолгим. Но
вот о литерномм поездом он ничего не знал. Даже не догадывался, кого об этом