"Николай Басов. Темные папки (Дело 01 - 04)" - читать интересную книгу автора

Рощице Рыжов обрадовался, как старому знакомому. Было в этих кривых
деревцах, щедро окруженных кустами, что-то другое, чем степь, которую они
наблюдали последние дни. Обещание леса и пусть не очень обильной, но все же
воды. И хотя даже почки еще не набухли, все-равно, это были деревца.
Полуэскадрон его пошел веселее, не вполне размашисто, но рысью побежали
даже кони в тачанке, а за ней, чтобы не отстать, зарысили и запряженные в
телеги. Тачанка дребезжала, Шепотинник тут же подъехал и принялся хмыкать,
как только он один умел. Рыжов догадался, повернулся к нему, заранее
нахмурившись.
- Я что говорю, командир, пусть лучше этот тарантас с пулеметом кузнец
отремонтирует. Ведь развалится... к лешему. - Для Шепотинника это было не
ругательство, но этот... почти ординарец берег уши Борсиной. Рыжов оценил.
- Пока придется тебе его укрепить. Хотя я не понимаю, с чего? Мы же
всего-то пару недель в походе, а до этого стояли, и что же, ты не сподобился
тарантас подправить?
- Я - что? Я же не знал, ныне только и заметил.
- Вот-вот, - кивнул Рыжов многозначительно, хотя и сам не знал, что это
должно обозначать, но на Шепотинника это впечатление произвело, как Рыжов и
ожидал.
Он вообще пребывал в странном состоянии духа. С одной стороны, они явно
и неуклонно приближались к окончанию задания, к его завершению. С другой,
его выполнение почему-то для самого же Рыжова оказалось под вопросом.
Почему - он и сам не знал, не понимал он разговоров Раздвигина и Борсиной,
да и задания, как выяснилось, тоже не понимал.
Вот ведь получилось, свои прямые обязанности - воевать и уничтожать
противника - он знал, и кажется, умел справляться, и то, что сотню Каблукова
рассеял, тому доказательство. А если по-другому, если его обазанность найти
золото - это почему-то удалялось... Делалось недостижимым, словно солнышко
на горизонте, он и сам это чувствовал.
Роща, когда они в нее въехали, изменилась. Все было просто, деревья,
кустики, и вдруг - какая-то тяжесть, неповоротливость мыслей, словно пелена
упала на глаза, и на остальные чувства. Рыжов огделся. Люди вокруг него тоже
изменились, стали суровыми, даже злыми. И лица у них изменились, тени легли
под глазами, пропыленные рожи вдруг проступили едва ли не звериным своим
воплощением, что с людьми, в общем-то, тоже случается, когда им плохо, или
они чего-то бояться. А он не хотел этого, он неплохо относился к своим
бойцам, некоторых даже уважал.
Выехали на полянку, перед ней странно покосившись, росла низкорослая и
кривая сосенка, не то что северные красавицы. А главное, она росла не вверх,
а в бок, будто ее корни были вывернуты ветром или взрывом, но она не упала,
продолжала все же расти куда-то на юго-восток.
И поляна вокруг нее была кривоватой. Казалось бы, небольшая, из конца в
конец все видно, но земля тут в центре образовала один из тех малых,
незаметных холмиков, за которым можно было спрятаться при желании, и пока
Рыжов на самый верх этого холмика не въехал, он конца своего полуэскадрона
не увидел. А ведь оборачивался, чтобы найти Борсину.
Остановились, кони прядали ушами, вертели хвостами так, словно вокруг
было полно мух, но их еще не было, рановато еще для них. Рыжов попросил