"Николай Басов. Темные папки (Дело 01 - 04)" - читать интересную книгу автора

Борсина, когда чуть в себя пришла, стала укладывать раненных на телеги.
В помощь ей Рыжов определил Шепотинника, и тот, как всегда стал со всем
очень хозяйственно разбираться. Что-то приказал перенести в свои эскадронные
телеги, которые по всем степям почти без толку до сих пор таскали, но тут
они понадобились, да так, что еще три трофейные пришлось в добавок
ремонтировать.
Рыжов сходил, посмотрел, как мужики с этим управляются. Хорошо они
работали, вот только... Дай Шепотиннику волю, он чуть ли не колеса от телег
на них нагрузит. Крестьянин он все же, собственник, куркуль. Хотя до сих пор
эта его способность была эскадрону на пользу.
Потери оказались все же большие для такого-то боя. Если бы Табунов в
атаку не бросился, обошлись малой кровью, а так... Два десятка убитых,
столько же раненных, из них семь человек довольно серьезно. Еще с десяток
раненных могли в седлах сидеть, но все-равно и перевязки требовали, и
смотреть за ними приходилось. Сам-то Рыжов знал как это бывает, крепится
мужик, говорит, мол, да я на коне уверенней рану заращу, а потом брык, и
все, уже его лежачим везти приходится.
В общем, главная трудность - так шесть десятков людей распределить,
чтобы и раненных скорее к своим доставить, и еще на обоз для золота хватило.
А его, как говорил Табунов, двадцать шесть ящиков. И теперь быстро его не
вывезешь, если найдешь... Все-таки придется, думал Рыжов, охрану усилить, и
может быть, ждать, пока дополнительные телеги со станции приведут. А до тех
пор охранять - и от чужих, и от своих тоже. Вот для этого надежных людей уже
не слишком много у него осталось, лучше бы побольше.
Но делать нечего, два десятка хороших бойцов, под командой Гуляева
выделили, чтобы раненных везти. И пленных заодно с ними под конвоем довести,
пусть с ними другие разговаривают, сам Рыжов к ним и не подошел ни разу,
даже когда с иных из них сапоги снимали, а ведь идти им нужно было далеко,
босиком не получится. Но тем, кого совсем уж подъраздели все же разрешили в
другую обувку влезть, задерживаться в этом переходе Гуляев им не позволит,
для раненных это плохо. И вообще, как ни крути - плохо.
Направление ему Рыжов определил не на Татарск, а на станцию Чаны. По
словам всезнающего Раздвигина это было быстрее, потому что ближе. А потом,
уже пообедав поплотнее, согревшись остатками разбитых телег, и
распределившись по-новому, снова в путь отправились.
От нормального эскадрона их было теперь менее половины, и смотрелись
они как-то не так, словно куцый хвост у овчарки. Но делать нечего, уж лучше
Каблукова в ловушку заловить, как они заловили, чем дать ему по степи
носиться. Сами же двинулись восточнее, куда Борсина указала. Сказала, по
своему обыкновению, туманно:
- Мощная там энергетика, господин товарищ Рыжов. Я чувствую.
Он попробовал было на нее опять прикрикнуть, чтобы не обращалась к нему
старорежимно, до для нее сейчас это было все равно, она как после боя
сделалась бледной, так и оставалась. Кажется, переживала.
И эта фраза ее дурацкая, мол, все - русские, не давала Рыжову покоя. Он
даже подумал, что ночью следует приставить какое-нибудь охранение к ней,
вдруг вздумает удирать? И ведь уже разок удрала, у Кумульчи затаилась, и
теперь, если удерет, хлопот будет много, пока найдешь ее... А впрочем,
Раздвигин сказал, когда Рыжов попробовал было его заставить при Борсиной
находиться, что она на это уже не решится.