"Николай Басов. Темные папки (Дело 01 - 04)" - читать интересную книгу автора

недоступно. Наверное, думал он, образования недостаточно. Все эти,
образованные, как-то очень верно определяют своих и несвоих, даже не
задумываясь об этом, находят и общие темы для разговора, и общие правила в
поведении.
Впрочем, разговаривала с Раздвигиным Борсина недолго. Она определенно
почти весь вечер хотела оставаться в одиночестве. Рыжов даже подумал, что
она дичится его людей, если угодно, дичится даже Раздвигина, который, может
и не был ей ровней в старом социальном смысле, но все же был ближе, чем
Табунов, и уж в любом случае подходил ей для компании куда больше, чем любой
из его бойцов, почему-то кроме Шепотинника.
Вот ему Борсина поверила сразу и основательно. Это было видно по тому,
как она легко принимала от него обычную для ординарца Рыжова услужливость,
частенько становящуюся, по мнению самого Рыжова, навязчивой. Для Борсиной
все, что делал или хотел бы сделать Шепотинник, навязчивостью не было.
Под утро, обходя охранение, Рыжов заметил, что Борсина не спит, а
стоит, повернувшись к костру боком, и водит перед собой, как слепая, руками.
Он подошел к ней, а получилось плохо - женщина испугалась. Она задрожала и
присела, почти как казашки делают, когда хотят стать меньше и незаметнее.
- Вы что? Я же посты обхожу, это моя обязанность...
- Я понимаю, господин Рыжов.
- Товарищ Рыжов... Не путайте, ваши привычки оставьте в прошлом.
Борсина вдруг улыбнулась, и спокойно, словно бы даже не заметила его
откровенно командного тона, поднялась в рост и отозвалась:
- Слушаюсь, товарищ Рыжов. Или у вас так тоже не говорят?
- Иногда говорят, особенно старослужащие, кто еще в империалистическую
служил. - Он подсел к затихающему огню, подбросил несколько прутиков,
которые бойцы нарубили в тощем степном кустарнике. - Вы еще "будет
исполнено" вспомните.
- Не такое уж плохое выражение. - Внезапно Борсина тоже подсела к огню,
довольно близко к Рыжову, кутаясь в свой платок поверх чрезмерной для нее
шинели. - Я вот что должна вам сказать, командир. Я просеивала зимний путь
отряда есаула, но... Теперь я знаю, он тоже где-то тут. Неподалеку.
- Я знаю, мне казахи говорили, что он собрал какую-то банду и никуда
отсюда с белыми не ушел. Он от них оторвался и вернулся сюда.
- Он ищет то, что оставил тут мессир. Это было что-то важное?
- Никому не говорите, но из того поезда, о которым вы, к сожалению,
вспоминаете так мало, находилась часть золотого запаса Российской Федерации.
- Золото? - удивилась Борсина. - Никогда бы не подумала, но я его
вообще не ощущаю... Я, знаете ли, привыкла работать с людьми, или с другими
живыми объектами. Однажды, году в одиннадцатом, мне пришлось даже
подсказывать одному ветеринару, как вылечить пуделя княгини Голицыной...
Нет, все, что не живо, мне не доступно. - Она вдруг подняла голову и в упор
посмотрела на Рыжова. - Зато с тем, чего достигают мои возможности, я
работаю очень хорошо.
А Рыжов думал уже о другом, впрочем, ее взгляд, ее присутствие
почему-то не пугали сейчас, а помогали. Это было хорошее ощущение,
поддерживающее, почти дружественное, хотя если бы еще день назад кто-нибудь
сказал Рыжову, что его будет поддерживать бывший классовый враг, и даже
приближенный ко двору императрицы, он бы не стал слушать такой вздор.
- Что ваши слова означают? - спросил он.