"Джим Батчер. Белая ночь ("Досье Дрездена" #9) " - читать интересную книгу автораснятой крышкой. Рядом стоял графин с золотистой жидкостью, покрытый тальком
для снятия отпечатков и накрытый пленкой - как и стакан, пустой, если не считать с полпальца воды на дне; судя по всему, это растаяли один или два кубика льда. Рядом со стаканом лежала написанная от руки записка - тоже в прозрачном пластиковом мешке, вместе с гелевой ручкой. Я осмотрел женщину. Потом подошел к столику и прочитал записку: Я так устала бояться. Ничего не осталось. Простите меня. Жанин. Я поежился. Поймите меня правильно: трупов за свою жизнь я понасмотрелся. Если уж на то пошло, мне доводилось видеть сцены преступлений, напоминавшие скорее бойню. И запахи мне встречались похуже этого: уж поверьте, вспоротое тело испускает такую вонь, что она кажется осязаемой. По сравнению со многими моими прошлыми делами эта картина представлялась почти что мирной. Обустроенной. Можно сказать, уютной. Ничто в обстановке не говорило о том, что хозяйка квартиры умерла. Может, потому это и производило такое зловещее впечатление. За исключением трупа Жанин, квартира производила впечатление того, что хозяйка ее просто вышла перекусить. Я побродил по квартире, стараясь ни к чему не прикасаться. Ванная и одна из спален оказались такими же, как гостиная: аккуратными, чуть тесноватыми, небогатыми, но совершенно явно ухоженными. Потом я заглянул на кухню. В раковине отмокали в давно остывшей воде тарелки. В холодильнике мок в маринаде из какого-то соуса цыпленок. - Самоубийцы редко оставляют все готовым к обеду, правда? И посуду не нет? Мёрфи издала горлом неопределенный звук. - Никаких фотографий, - задумчиво продолжал я. - Ни семейных, ни выпускных, ни с отпуска в Диснейленде, - я повернулся к двери во вторую спальню. - Волос нет ни в сливе ванны, ни в мусорной корзинке. И компьютера нет. Я отворил дверь во вторую спальню и зажмурился, чтобы не мешать другим органам чувств. Я обнаружил то, что и ожидал обнаружить. - Она занималась магией, - тихо произнес я. Свой личный алтарь Жанин устроила на низком деревянном столике у восточной стены. Приблизившись к нему, я ощутил легкое покалывание магической энергии - скорее не покалывание даже, а тепло, словно от почти полностью прогоревших углей. Собственно, энергии этой и раньше не было особенно чтобы много, а теперь, после смерти женщины, она и вовсе почти сошла на нет. Еще один восход солнца, и от нее не останется и следа. На столе лежали в нужном, тщательно рассчитанном порядке несколько предметов: колокольчик; толстая тетрадь в кожаном переплете, возможно, дневник записей; старый оловянный кубок, простой, но без единого пятнышка, и маленький жезл из красного дерева с прикрепленным к одному концу медной проволокой куском хрусталя. Единственный предмет производил впечатление совершенно здесь неуместного. Очень, очень старый нож с узким лезвием, какие в эпоху раннего Ренессанса называли стилетами, лежал на ковре перед алтарем, нацелившись |
|
|