"Даг Батчелор. Самый богатый пещерный человек " - читать интересную книгу автора

Существовали правила о том, где и в каком порядке должна висеть одежда, а
также правила о том, как и куда складывать свои книги. Были даже правила,
определявшие, каким именно образом должно быть сложено наше нижнее белье и в
каком ящике лежать!
При любом удобном случае новичков вроде меня высмеивали. Нас часто
останавливали в коридоре те, у кого были погоны, и заставляли стоять перед
ними по стойке смирно, изо всех сил выпятив подбородок, и повторять:
"Новичок - это отброс общества, сэр". Причем слово "сэр" нужно было
повторять после каждого слова: "Новичок, сэр, - это, сэр, отброс, сэр,
общества, сэр". И все это нужно было произнести прямо в лицо. Если скажешь
что-то не так - приходилось повторять снова, что часто и случалось.
Наш день начинался рано - подъем был в шесть утра, и мешкать не стоило.
Построение на плацу ровно в шесть тридцать, а до этого нужно обязательно
принять душ. Если зимой мы, торопясь на плац, не успевали как следует
высушить волосы, они превращались в сосульки прямо на голове. Даже если
кадеты задерживались лишь на секунду, это все равно считалось опозданием и
влекло за собой соответствующее наказание.
После построения мы спешили убрать в комнатах. Их всегда проверяла
специальная комиссия. Если она решала, что убрано недостаточно хорошо,
постель ученика сбрасывали с кровати, а в комнате переворачивали все вверх
дном, и бедняге приходилось начинать заново. Покрывало должно было быть
натянуто так туго, чтобы монетка отскакивала от него. Но обязанность
прибирать комнату не оправдывала опоздания. Мы строем ходили в столовую и
строем возвращались обратно.
Телесные наказания применялись без раздумий. Проводили их обычно
учителя, чаще всего - опытные офицеры. Хорошо помню, как учитель в первый
раз велел мне встать и наклониться на парту. Он снял свой армейский ремень с
металлическими кольцами и стал лупить меня по мягкому месту. От первого
удара я вскрикнул, подскочил вместе со своей партой и врезался в две другие.
Класс взорвался смехом. Мне было всего одиннадцать, а учитель, наказывая
меня, повторял: "Теперь ты мужчина". Первое время я плакал, звонил домой и
жаловался, но быстро отучился это делать, потому что тех, кто так себя вел,
школа поднимала на смех.
Не всегда били именно ремнем. Иногда таскали за волосы или давали
подзатыльник. Хотя все ребята были из богатых семей, офицеры ни с кем не
нянчились. Например, к моему другу Рафаэлю Трухильо, сыну диктатора
Доминиканской республики, относились в школе, как к простому парню. Мы с ним
были хорошими приятелями, и, когда ему сообщили о гибели отца в
автокатастрофе в Испании, я поддерживал его.
Больше всего меня раздражало требование посещать церковь по
воскресеньям.
- Ты должен выбрать какую-нибудь церковь и посещать ее регулярно, -
заявили преподаватели. Конечно, это требовалось для статистики посещаемости.
- Не могу, - отвечал я. - Если я стану посещать только иудейское
богослужение, отец будет взбешен, а если одни протестантские собрания, мама
придет в ярость.
Конечно, это никому не нравилось, но что они могли поделать? Я
поочередно ходил то на иудейское, то на протестантское богослужение. Однажды
в воскресенье я посетил католическую церковь, но мне не понравилось, что
священник курил сигареты во время богослужения, поэтому я больше не ходил