"Анатолий Баюканский. Черный передел (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

улыбающийся вполне приличного вида мужчина в модной бархатной куртке,
белоснежной рубашке. Если бы не настороженно-злые глаза да знакомые блатные
ужимки, Пантюхина можно было бы принять за обычного совслужащего.
- Садись, бродяга! - дружески приказал Петр Кирыч, приглашая Пантюхина
сесть рядом с ним на заднее сиденье. Бросил шоферу. - Ваня, доставь-ка нас к
речке, в затишок.
На берегу реки в будний день было пустынно, лишь мальчишки кидали
камешки в серовато-бурую воду. Шофер живо нашел полянку с побуревшей
зеленью, раскинул толстую тряпицу, выставил бутылку коньяка, нехитрую
закусь, два пластмассовых стаканчика, сам деликатно отошел к машине. Ваня
был парень битый, пользовался большим доверием шефа, за что получал не
только льготы, но в любой нужный момент и "волгу".
- Ну-с, как бывало в старину, нальем для храбрости одну! - весело
проговорил Пантюхин. Сбросил куртку, разлил коньяк в стаканчики. - Со
свиданьицем, шеф!
- С приездом! - Петр Кирыч делал над собой усилие, стараясь догадаться,
с какой просьбой прикатил неизвестно откуда Двойник, о котором он уже начал
забывать. Они выпили, захрустели яблоками. Терпение, видимо, у обоих было
крепким. Пили, закусывали, обменивались ничего не значащими фразами. Первым
не выдержал Пантюхин. Обтерев губы платком, он прилег на бок.
- Петр Кирыч, помните, как разделались с Колей Попрыгунчиком? Вот был
жох, а?
Оба помолчали, вспомнив, какие номера выкидывал этот "авторитет"
международного класса, сидевший даже в турецкой "Терновке". Начальство не
могло с ним сладить. "Зона" слушала только его, бойкотировала лесоповал. Не
помогли ни карцер, ни посулы. Петр Кирыч был в растерянности: еще с месяц
Попрыгунчикова правления, и его разжалуют в рядовые и отправят в отставку.
Однажды пошел на такую уступку - отпустил Колю Попрыгунчика на рынок за
свежим мясом. Тот взял "шестерку", и они оба ходили по рынку. "Авторитет"
выбирал мясо, а парень-"шестерка" клал его в корзину. За ними якобы тайком
шли два местных громилы и, если кто-то начинал возмущаться, требовать
деньги, его тут же утихомиривали. И тогда Пантюха придумал хитрый трюк:
предложить "авторитету" пересуд через полгода, наполовину скостить срок. Но
для этого Попрыгунчику следовало поработать для начальства - не баламутить
народ в "зоне". "Авторитет", не чуя подвоха, согласился, подписал тайную
"малявку". И попался. Дружок Пантюхина живо подделал подпись Попрыгунчика, и
они начали штамповать "докладные" начальнику лагеря на самых видных паханов
в "зоне". И однажды на крупном толковище всех лагерных главарей Петр Кирыч
выложил, как говорили, "семь записок". Попрыгунчик взбесился, начал
куражиться, но... "малявки" были столь искусно подделаны, что смертный
приговор Коле Попрыгунчику вынесли дружно. Петр Кирыч к тому времени
удалился, оставив для догляда Пантюхина.
- Как живешь, Двойник? - оторвался от воспоминаний Петр Кирыч. - Где
обитаешь? Завязал или...
- Открываю колоду! - Пантюхин долил остатки коньяка. - Я в городе
Грозном причалил года два назад, потом в Ереван переехал. Красавец город!
Устроился тепло.
- Кем? Не темни, нам с тобой скрывать нечего.
- Артелишка там имеется, теневая, миллионами ворочает. Маечки шьет,
джинсы. Представляете, шеф, вверху станки сооружают, сшибая по полторы сотни