"Антония Байет. Ангел супружества ("Ангелы и насекомые" #2) " - читать интересную книгу автора

выражал свои чувства обычно короче, грубее и озорнее, к тому же он не смог
бы обрести покой, довольство и радость там, где нет моря, Артуро не умел
сидеть сложа руки, а море - его запах, его дыхание, его неспокойная,
опасная, бездонная пучина - тянуло его к себе как магнит. Впервые
самостоятельно попробовав бессознательное письмо, миссис Папагай получила
послания от Артуро, этот факт она не подвергала сомнению, Артуро из прошлого
или настоящего, живого или, быть может, мертвого, оплетенного путами
водорослей или путами ее памяти. Послушные пальцы выводили ругательства на
языках, неизвестных ей, она и не думала переводить их, ибо и без того хорошо
знала, о чем приблизительно говорят все эти "эфы, коны и куны" - такими
короткими словами Артуро выражал как гнев, так и острое наслаждение. Она
произнесла нараспев:
- О, жив ты или мертв, Артуро? - и получила в ответ:
"озорная раковины корабль путы морская трава песок песок бейся бейся
море* [Слова из стихотворения А. Теннисона "Бейся, бейся, море".] озорница
Лилиас, infm che'l marfu sovra noi richiuso*". ["И скрылся там, где скверно
жжет пучина". Строка из "Божественной Комедии" Данте (песнь XXVI). Пер. М.
Лозинского.]
Из этого она заключила, что муж все-таки утонул и, погибая, боролся со
смертью. Тогда она надела траур, взяла к себе двух жильцов, начала писать
роман и все дальше уходила от реальности в бессознательное письмо.
Мало-помалу она вошла в круг тех, кто пытался установить контакт с миром
духов. Она стала желанной гостьей на сеансах в частных домах, ибо в ее
присутствии незримые пришельцы всегда выстукивали послания усерднее и были
более подробны и впечатляющи, чем их обычные туманные фразы. Она научилась
входить в транс; транс несколько напоминал обморок: жар сменялся ознобом,
выступал холодный липкий пот, подкатывала тошнота; правда, ее угнетало то,
что она, умная и добропорядочная женщина, теряет над собой контроль.
Находясь на другом конце кремового туннеля, в который она попадала, точно
сквозь сетку, она наблюдала, как ее ботинки колотят по ковру, слышала, как
надрываются ее бедные голосовые связки, когда хриплые чужие голоса говорят
через нее. Только теперь она совершенно уверилась, что пассивное письмо - не
плод ее сознания. Через нее говорили то добрый дух по имени Помона, то
другой, по имени Даго, назойливый и озорной. После того как Софи Шики стала
ее напарницей, она реже входила в транс, ибо Софи ускользала в другой мир
без всякого усилия, оставляя на земле лишь холодную как лед оболочку, и
тогда ее дыхание едва затуманивало серебряную ложку. Она рассказывала о
странных видениях и передавала странные речи, она могла с поразительной
точностью указать, где искать потерянную вещь или пропавшего родственника.
Миссис Папагай была убеждена, что при желании Софи может заставить духа
материализоваться, как это делали знаменитая Флоренс Кук со своей напарницей
Кэти Кинг. Софи не было свойственно любопытство, и она не видела собственной
выгоды, а потому спросила: "Зачем это?" и добавила, что не представляет,
зачем бы мертвым желать вновь обрести тело, ведь их бестелесное бытие
намного лучше. "Они не для того существуют, чтобы разыгрывать цирковые
фокусы, - говорила она. - Материализация повредит им". Миссис Папагай,
будучи умной женщиной, согласилась с ней.
Исподволь, при помощи маленьких хитростей, им удалось выскользнуть из
мира чисто любительского, домашнего спиритизма и попасть в утонченный мир
платных медиумов. Ничего вульгарного они себе не позволяли, лишь принимали