"Эрве Базен. Встань и иди" - читать интересную книгу автора

Мы входим. Прихожая, отделанная в бледно-фиолетовых тонах, сверкает
алюминием и стеклом. Маленькая гостиная цвета охры, где четыре квадратных
кожаных кресла присели на шерстяном плюше вокруг освещенного аквариума на
триста литров, населенного скаляриями, вуалехвостками и рыбой-телескопом.
Столовая цвета морской волны в ширазских коврах и с мебелью, обтянутой
кордуаном; кожа и медь являют глазам тот совершенный лоск выставочных
богатств, которые никогда и никому не служат. И, наконец, кабинет:
секретер, диван, занавески в тон, книжные шкафы из палисандрового дерева,
набитые сногсшибательными переплетами, фотографии актеров с автографами,
ароматы различных духов, пропитавших пушистый длинноворсовый ковер. Нас
провели через три комнаты, чтобы пустить пыль в глаза. Скромный фасад,
зато есть на что посмотреть внутри. Дипломатические соображения запрещают
мне быть злюкой. Все, что я позволяю себе сказать, это:
- Ты не боишься моли!
Потом, указывая пальцем на добрую дюжину актрисулек, распластавшихся
на стене, после того как они, несомненно, распластывались в лучшей постели
дома, спрашиваю:
- Твои охотничьи трофеи?
Никакого самолюбования. Наоборот. Улыбка на лице Сержа стыдливо
гаснет. Оказывается, этот плут сложнее - или хитрее, - чем я воображала.
Передо мной славная морда с красными ушами, с крупным носом и густой
шевелюрой. Только в глазах хитринка, выглядывающая из-под коротких,
наполовину обожженных ресниц курильщика, которого обмануло пламя
зажигалки. Он чуть пренебрежительно протестует:
- Это? Приятельницы. Второстепенные актрисы, которым я помог
пристроиться.
Вот оно что! Интересно. Намотаем на ус и следующее сообщение - оно
объясняет предыдущее:
- Я лично занимаюсь главным образом финансовой стороной
кинопроизводства. О-о! Можешь не беспокоиться, собственными денежками я не
рискую. Моя роль заключается лишь в том, чтобы находить людей, которые
были бы безумно рады потерять свои.
Теперь Нуйи чуть ли не выдавливает из себя слова. Он даже произносит
их не своим голосом. Он говорит отрывисто и сухо. Тоном, по которому
узнают своего человека в кафе Биржи. Он не находит, что бы еще сказать.
Беседа затухает. Я присаживаюсь на краешек дивана и долго смотрю на Люка,
грызущего свой любимый ноготь - на большом пальце. Наконец до него
доходит, и он мямлит:
- Если ты можешь отпустить меня на полчасика, я схожу повидаться с
одним знакомым художником. Он живет через три улицы отсюда. Держу пари,
что...
Конец фразы теряется в платке, в который он чихает. Люк уходит. Ковры
заглушают его шаги - они зазвучат вновь лишь тогда, когда он ступит на
крыльцо. Мне вторично становится не по себе: такт проявлен не мной, а им.
Но внимание! Серж, играющий ножом из слоновой кости, нежно пробурчал:
- Дополнение к вашему уважаемому письму от пятнадцатого ноября, не
так ли, прелестное дитя? Маленький кивок носом в знак подтверждения.
- Тебя подводит тело, - продолжает Нуйи, запустив разрезной нож за
воротник пижамы и почесывая спину, - зато головка мыслит здраво. Насколько
я понял, ты считаешь нас закоренелыми эгоистами и хочешь, чтобы мы кое в