"П.П.Бажов. Собрание сочинений в трех томах. Том Второй." - читать интересную книгу автора

многонько. Песни, конечно, поют, пляшут. Девчонки, как им в обычае,
хоровод завели. Однем словом, весна. Увидели, что немцы плывут,
сбежались на берег поглядеть, что у них будет.
Подъехали немцы, скучились на берегу и давай истошным голосом
какое-то свое слово кричать. По-нашему выходит похоже на "дритатай".
Покричали-покричали это "дритатай", да и убрались в свой сарай. Что там
делается, народу не видно, -потому сарай хоть с окошками, да они высоко.
Видно, неохота было немцам свое веселье нашим показывать
Наши все-таки исхитрились, пристроились к этим окошечкам, сверху
глядели и так сказывали. Сперва, дескать, немцы-мужики пиво пили да
трубки курили, а бабы да девки кофием наливались. Потом, как все
надоволились, плясать вроде стали. Смешно против нашего-то. Толкутся
друг против дружки парами, аж половицы говорят. Мужики стараются один
другого перетопнуть, чтоб, значит, стукнуть ногой покрепче. У баб своя
забота, как бы от поту хоть маленько ухраниться. Все, конечно,
гологруды, голоруки, а комар тоже свое дело знает. По весенней поре
набилось этого гнуса полнехонек сарай, и давай этот комар немок
донимать. Наши от гнуса куревом спасаются, да на воле-то его, бывает, и
ветерком относит. Ну, а тут комару раздолье вышло. Тоже и одежа наша
куда способнее. Весной, небось, никто голошеим да голоруким в лес не
пойдет, а тут на-ко приехали наполовину нагишом! Туго немцам пришлось,
только они все-таки крепятся-желают, видно, доказать, что комар им -
тьфу. Только недаром говорится, что вешний гнус не то что человека -
животину одолеет. Невтерпеж и немцам пришлось. Кинулись к своим лодкам,
а там воды полно. Стали вычерпывать, а не убывает. Что такое? Почему?
Оказалось, все донья решетом сделаны. Какой-то добрый человек
потрудился, - по всем лодкам напарьей дыр понавертел. Вот те и
"дритатай".
Пришлось немцам кругом пруда пешком плестись. Закутались,
конечно, кто чем мог, да разве от весеннего гнуса ухранишься. А на
дороге-то еще болотина приходится. Ну, молодяжник наш тоже маленько
позабавился, - добавил иным немцам шишек на башках.
Долго с той поры немцы в сарае не показывались. Потом
насмелились все-таки, на лошадях приехали, и телеги своей, немецкой
работы. Тяжелые такие, в наших краях их долгушами прозвали.
Время как раз середка лета, когда лошадиный овод полную силу
имеет. На ходу да по дорогам лошади еще так-сяк терпят, а стоять в лесу
в такую пору не могут. Самые смиренные лошаденки, и те дичают, бьются на
привязи, оглобли ломают, повода рвут, себя калечат.
Пришлось лошадей распрягать, путать да куревом спасать. Ну,
немцам, которые на барском положении приехали, до этого дела нет, -
понадеялись на своих кучеров, а те тоже к этому не привычны. В лес едут
на целый день, а ни пут, ни боталов не захватили. Пришлось припутывать
чем попало и пустить вглухую, без звону значит. Занялись костром, а тоже
сноровки к этому не имеют.
Остальные немцы опять покричали свое "дритатай" и убрались в
сарай. Там все по порядку пошло. Напились да толкошиться стали, плясать
то есть по-своему, а до лошадей да кучеров им и дела нет.
Лошади бьются, понятно. Путы поизорвали. Иные с боков обгорели,
потому как эти немецкие кучера вместо курева жаровые костры запалили.