"Сэмюел Беккет. Все, кто оступается (fb2) " - читать интересную книгу автора (Беккет Сэмюел Баркли)
Действующие лица:
Миссис Руни (Мэдди) – очень старая дама
Кристи – возчик
М-р Тайлер – бывший биржевой маклер
М-р Слокум – служащий ипподрома
М-р Бэррелл – начальник станции
Мисс Фитт – дама средних лет
Женский голос
Долли – маленькая девочка
М-р Руни (Дэн) – муж миссис Руни, слепой
Томми – носильщик
Джерри – мальчик-поводырь
Сельские звуки: блеяние овец, мычание коров, пение птиц, петушиные крики. Они слышны сначала порознь, затем все вместе. Тишина. По проселочной дороге к железнодорожной станции идет миссис Руни. Шарканье ног. Из дома у дороги доносится тихая музыка: «Девушка и смерть». Шаги замедляются. Останавливается.
Миссис Руни. Каково ей одной в большом старом доме!
В тишине музыка становится слышнее. Шаги возобновляются. Музыка замирает. Миссис Руни невнятно напевает мелодию, потом и она затихает. Нарастающий стук колес. Подъезжает телега и останавливается. Шаги замедляются. Это ты, Кристи?
Кристи. Я, мэм.
Миссис Руни. Я и гляжу – знакомый лошак… Как твоя жена?
Кристи. Не лучше, мэм.
Миссис Руни. А дочь?
Кристи. Не хуже, мэм.
Молчание. Миссис Руни. Что же ты стоишь? (Пауза.) А я что стою?
Молчание.
Кристи. Чудесная погода для скачек, мэм.
Миссис Руни. Да, хорошая. (Пауза. С чувством.) Но сколько она продержится?
Молчание.
Кристи. Мэм… не понадобится ли вам…
Миссис Руни. Тсс! (Пауза.) Господи, быть не может, неужели это скорый?!
Молчание. В тишине слышно ржание лошака.
Кристи. Черта с два!
Миссис Руни. Слава богу! Я была уверена, что это он грохочет по рельсам… Выходит, лошаки тоже ржут. Что ж, это неудивительно.
Кристи. Не понадобится ли вам навоз, мэм…
Миссис Руни. Навоз? Какой навоз?
Кристи. Свиной.
Миссис Руни. Свиной… Да, Кристи, ты не церемонишься. (Пауза.) Впрочем, я спрошу мужа. (Пауза.) Кристи…
Кристи. Да, мэм?
Миссис Руни. Тебе не кажется, что я говорю как-то странно? Нет, голос у меня нормальный… (Медленно, после паузы.) А вот слова… (Пауза. Скорее, обращаясь к самой себе.) Произношу вроде бы простейшие слова, а выходит… И все-таки иногда выходит что-то странное. (Пауза.) Господи помилуй, что это с ним?
Кристи. Не пугайтесь, мэм, просто он застоялся.
Молчание.
(Лошаку.) Пошел! (После паузы, громче.) Пошел, черт тебя дери!
Молчание.
Миссис Руни. Он и не думает. (Пауза.) Навоз? На что нам навоз в наши годы? (Пауза.) Почему ты идешь пешком? Мог бы влезть на свою навозную кучу и ехать спокойно. Или ты боишься высоты?
Молчание.
Кристи (лошаку). Пошел! (После паузы, громче.) Пошел, черт тебя дери!
Молчание.
Миссис Руни. Стоит как вкопанный. (Пауза.) Ну ладно, мне пора идти, а то опоздаю. (Пауза.) Нет, надо же, только что ржал и бил копытом… а теперь не двигается. Хлестни-ка его хорошенько по заднице. (Удар хлыста. Пауза.) Да посильней! (Удар хлыста. Пауза.) Если бы со мной так обошлись, я бы не стала упрямиться. Надо же – смотрит прямо на меня. Какие у него огромные, влажные глаза, и сколько на них мух! Наверное, мне лучше отойти, чтобы он меня не видел… (Удар хлыста.) Нет-нет, довольно. Отверни его от меня, потяни за уздечку. Какие глаза! Ужасно! (Снова идет. Шарканье ног.) За что мне такое наказание? (Шарканье ног.) Ведь столько лет прошло! Нет! (Декламирует.) «Поведать о тра-та-та-та делах, давнишних и неправых». (Останавливается.) Нет, не могу идти. Если б плюхнуться на дорогу большой рыхлой блямбой, как желе из банки – и больше не двигаться. Большой грязной лужей, полной помоев и мух… Пришлось бы меня вычерпывать[1]. (Пауза.) Господи, опять почудилось… Скорый?! Что же мне делать? (Шарканье ног.) Знаю, знаю, я просто истеричка. Вечные несчастья, тоска, проповеди в церкви, претензии на хороший тон, наконец, мое бесплодие, ревматизм и ожирение превратили меня в развалину. (Пауза. Со слезами.) Минни! Малютка Минни! (Пауза.) Ведь я хотела того, на что способен любой здоровый мужчина, – хотя бы раз в день, лучше два. Какой нормальной женщине хватит одних нежностей? По утрам легкий поцелуй в щеку, вечером опять – чмок, чмок, пока не отрастет щетина… Вон опять этот чудесный ракитник [2].
Шарканье ног. Велосипедный звонок. Старый мистер Тайлер догоняет миссис Руни. Притормозив, он едет рядом с ней.
Мистер Тайлер. Миссис Руни! Простите, что не снимаю шляпу, – боюсь упасть. Божественный день для прогулки.
Миссис Руни. Ох, мистер Тайлер, вы меня до смерти напугали: подкрались сзади, точно охотник на оленей!
Мистер Тайлер. Не может быть, чтоб вы не слышали, миссис Руни. Я стал звонить сразу, как вас увидел.
Миссис Руни. Звонок – одно, а вы, мистер Тайлер, – совсем другое. Как ваша дочь?
Мистер Тайлер. Ничего, ничего. Они все удалили… всю… в общем, все приспособления. Теперь мне не быть дедом.
Шарканье ног.
Миссис Руни. Господи, как вы виляете! Слезьте, ради бога, или уж езжайте дальше.
Мистер Тайлер. Миссис Руни, а что если я легонько обопрусь о ваше плечо? (Пауза.) Вы позволите?
Миссис Руни. Нет, мистер Руни, то есть мистер Тайлер, мне до смерти надоели легкие старческие руки у меня на плечах и прочих бесчувственных местах. Я от них устала. Господи, Конноли на своем фургоне! (Останавливается. Шум автофургона. Фургон приближается, со страшным дребезжанием проносится мимо и удаляется.) С вами все в порядке, мистер Тайлер? (Пауза.) Где же он? (Пауза.) Ах, вот вы где! (Идет дальше. Шарканье ног.) Чуть не задавил!
Мистер Тайлер. Я вовремя соскочил.
Миссис Руни. Самоубийство – выходить из дома! Но какой смысл сидеть, никуда не выбираясь? Медленно умирать… Ну вот, теперь мы с головы до ног в пыли… Простите, что?
Мистер Тайлер. Ничего, миссис Руни, ничего. Просто проклинаю людей и бога… Шепотом, конечно… И еще тот дождливый субботний вечер, когда меня зачали. Заднее колесо опять спустило. Накачал ведь перед самым отъездом, шина была как камень. И вот теперь я на ободе.
Миссис Руни. Досадно!
Мистер Тайлер. Если б переднее, еще бы ничего. Но заднее! Смазка! Втулка! Тормоза! Передача! Нет… Это слишком!
Шарканье ног.
Миссис Руни. Мы очень опаздываем, мистер Тайлер? Я никак не решусь взглянуть на часы.
Мистер Тайлер (с раздражением). Опаздываем! Да я с самого начала опаздывал. Теперь и подавно. Лучше бы уж я не останавливался.
Шарканье ног.
Миссис Руни. Кого вы встречаете?
Мистер Тайлер. Харди. Мы с ним частенько ходили в горы. Как-то раз я его даже спас. (Пауза.) Никогда не забуду.
Шарканье ног прекращается.
Миссис Руни. Постоим немного, пусть эта мерзкая пыль снова покроет этих мерзких червей.
Молчание. Сельские звуки.
Мистер Тайлер. Какое небо! Какой свет! Все-таки благодать в такую погоду не быть в больнице. Все прямо-таки оживает.
Миссис Руни. Оживает?
Мистер Тайлер. Ну не совсем все…
Миссис Руни. Говорите за себя, мистер Тайлер. Я ни капельки не оживаю. (Пауза.) Что мы тут стоим? Вряд ли пыль осядет при нас. А если и осядет, проедет какая-нибудь машинища и снова поднимет ее до небес.
Мистер Тайлер. Так мы идем?
Миссис Руни. Нет.
Мистер Тайлер. Пойдемте, миссис Руни…
Миссис Руни. Идите, мистер Тайлер, идите, оставьте меня. Я хочу слушать воркованье горлиц. Если увидите моего слепого Дэна, скажите ему, что, когда я шла его встречать, на меня опять нахлынуло. Скажите, что жена просила ему передать, что на нее снова нахлынуло и… (дрожащим голосом) она просто вернулась… Сразу вернулась домой.
Мистер Тайлер. Ну-ну, миссис Руни, идемте, скорый еще не проезжал, возьмите меня за руку, еще поспеем.
Миссис Руни (всхлипывая). Что? Да что же это такое? Разве вы не видите, что мне плохо? (Гневно.) Неужели в вас нет ни капли сострадания?! (Всхлипывая.) Минни! Малютка Минни!
Мистер Тайлер. Ну-ну, миссис Руни, идемте, скорый еще не проезжал, возьмите меня за руку, еще поспеем.
Миссис Руни. Сейчас ей, наверное, было бы за сорок, а может, и пятьдесят, не знаю… У нее были такие прелестные узкие бедра…
Миссис Руни (взрываясь). Послушайте, идите вы наконец своей дорогой, мистер Руни, то есть мистер Тайлер, идите и не приставайте ко мне. Что это за страна, где женщина не может исторгнуть стенания своего сердца без того, чтобы на нее не налетели бывшие биржевые маклеры! (Мистер Тайлер собирается сесть на велосипед.) Помилуйте, оно же совсем спустило! (Мистер Тайлер усаживается.) Вы его разорвете в клочья! (Мистер Тайлер уезжает. Затихающий стук педалей. Тишина. Воркованье горлиц.) Спутницы Венеры! Целуются по лесам все лето. (Пауза.) Ох, не корсет, а короста! Как бы так его распустить, чтобы выглядеть не слишком распущенной… Назад, мистер Тайлер, вернитесь, расшнуруйте меня! (Дико хохочет и тут же перестает.) Что это со мной случилось? Что происходит? Ни минуты покоя, во мне все бурлит, и что толку от этой гнилой кожуры, от этого дряхлого тела, оно же давно прохудилось, оно меня не держит – я распадаюсь, я распадаюсь! (В неистовстве.) Я распадаюсь! (В тишине слышно воркованье горлиц. Слабым голосом.) Боже! (Пауза.) Боже!
Шум подъезжающей машины. Она притормаживает и останавливается рядом с миссис Руни. Двигатель продолжает работать.
Мистер Слокум. Что случилось, миссис Руни? Вас совсем скрючило… Живот болит?
Миссис Руни дико хохочет.
Миссис Руни (после паузы). Вот так встреча! Мой старый поклонник, да еще в своем лимузине.
Мистер Слокум. Хотите я вас подброшу, миссис Руни? Кажется, нам с вами в одном направлении?
Миссис Руни. Еще бы, мистер Слокум, всем нам в одном направлении. (Пауза.) Как ваша мать?
Мистер Слокум. Спасибо, довольно сносно. Нам удалось снять боли. По-моему, это самое главное.
Миссис Руни. Ну конечно. Удивляюсь, как вы справляетесь. (Пауза. Она с силой хлопает себя по щеке.) Противные осы!
Мистер Слокум (сдержанно). Так что, миссис Руни, могу я предложить вам место?
Миссис Руни(с преувеличенным восторгом). Это было бы чудесно, просто чудесно! (С сомнением.) Да, но как я заберусь к вам? Вы сегодня так высоко, видно, из-за новых покрышек. (Слышно, как открывается дверца и миссис Руни пытается взобраться в машину.) Верх у вас не съемный? Нет? (Тщетно пытается влезть.) Нет… ничего не получается… Придется вам вылезти и помочь мне… сзади. (Пауза.) Что вы сказали? (Пауза. С огорчением.) Я вас ни о чем не просила, мистер Слокум, вы сами предложили. Езжайте, сэр, езжайте. Мистер Слокум (выключая мотор). Сейчас иду, миссис Руни, сейчас иду, подождите немного, я тоже как деревянный.
Слышно, как мистер Слокум выбирается из машины.
Миссис Руни. Он тоже деревянный! Ничего себе – тоже! Я совсем как студень… (Бормочет.) Старый сухарь, безбожник…
Мистер Слокум (позади нее). Ну, миссис Руни, как мы с вами поступим?
Миссис Руни. Как с тюком. Не бойтесь! (Пауза. Мистер Слокум пытается впихнуть миссис Руни в машину.) Вот так! (Кряхтенье.) Подождите! (Пауза.) Нет, не отпускайте! (Пауза.) Предположим, я влезу, а как потом выберусь?
Мистер Слокум (тяжело дыша). Выберетесь, миссис Руни, выберетесь. Поднять мы вас, может, и не поднимем, а вот спустим точно.
Они возобновляют усилия.
Миссис Руни. Ох!… Ниже!… Не бойтесь!… Мы уже не в том возрасте, когда… Вот так!… Хорошо!… Подоприте как-нибудь… плечом… Ох!… (Хихикает.) Слава тебе господи!… Залезла наконец!
Слышно тяжелое дыхание мистера Слокума. Он захлопывает дверцу.
Моя юбка. (Визгливо.) Вы прищемили мне юбку.
Мистер Слокум открывает дверцу. Обходя машину, он с жаром бормочет что-то.
(Жалобно.) Была такая прелестная юбка! Посмотрите, что вы с ней сделали!
Миссис Руни. Да нет! Что он скажет, когда узнает, то есть когда почувствует, что тут дырка?
Мистер Слокум снова пытается завести мотор. Все по-прежнему. Тишина.
Что это вы делаете, мистер Слокум?
Мистер Слокум. Да так, смотрю перед собой, миссис Руни. В пространство.
Миссис Руни. Умоляю вас, заводите ее, поедемте. Это невозможно!
Мистер Слокум (задумчиво). Все утро шла как в сказке и вот теперь точно мертвая. Вот тебе и награда за доброе дело. (С надеждой.) Попробовать, что ли, убрать подсос? (Он убирает подсос, поворачивает ключ. Мотор ревет. Мистер Слокум старается его перекричать.) Оказывается, я перекачал! (Со скрежетом переключает на первую скорость, трогается.)
Миссис Руни (в ужасе). Осторожно – курица.
Визг тормозов. Истошное кудахтанье курицы.
Господи! Вы ее раздавили! Езжайте же, езжайте скорее. (Машина прибавляет скорость. Пауза.) Какая нелепая смерть! Только что весело клевала коровью лепешку на прогретой солнцем дороге, купалась в пыли, и вдруг – раз – и конец! (Пауза.) Все тревоги позади. Не надо ни нестись, ни высиживать. (Пауза.) Всего один вопль, и потом… покой. (Пауза.) Ну все, приехали, высадите меня.
Машина замедляет скорость, останавливается. Двигатель продолжает работать. Мистер Слокум нажимает на клаксон. Пауза. Он сигналит громче.
Зачем вы это делаете, мистер Слокум? Мы стоим, все опасности позади, а вы сигналите. Чем сейчас сигналить, сигналили бы лучше той несчастной…
Мистер Слокум яростно сигналит. На верхней ступеньке лестницы появляется носильщик Томми.
Мистер Слокум (зовет). Томми, спустись, пожалуйста, помоги даме выйти, она застряла. Томми спускается по ступенькам.
Открой дверцу, Томми, и высвободи ее.
Томми (открывая дверцу). Это само собой, сэр. Отличная погода для скачек, сэр. Как вы думаете, какая…
Миссис Руни. Не обращайте на меня внимания. Все знают, я просто не существую.
Мистер Слокум. Ради бога, Томми, делай о чем тебя просят.
Томми. Щас, сэр. Давайте, миссис Руни. (Пытается ее вытащить.)
Миссис Руни. Постой, Томми, постой, не торопи меня, дай я повернусь и спущу ноги на землю. (Шорох.)
Томми (вытаскивая ее). Осторожно, мэм, не помните перо. (Шорох.) Теперь расслабьтесь. Расслабьтесь.
Миссис Руни. Бога ради, подожди, так ты меня обезглавишь.
Томми. А вы пригнитесь, миссис Руни, пригнитесь.
Миссис Руни. Пригнуться! В мои-то годы. Ты с ума сошел.
Томми. Сэр, подтолкните ее.
Тяжелое дыхание, шорохи.
Миссис Руни. Пощадите!
Томми. Все! Готово! Распрямляйтесь, мэм. Ну вот и все!
Мистер Слокум захлопывает дверцу.
Миссис Руни. Неужели я все-таки вылезла?
Мистер Бэррелл (сердито кричит). Томми! Томми! К каким чертям он подевался?
Мистер Слокум переключает скорость.
Томми (торопясь). Говорят, на Тарелочку ставить нечего. Лучше на Быстрого Хэрри.
Мистер Слокум (презрительно). На этого тяжеловоза?
Мистер Бэррелл (стоя на верхней ступеньке, орет). Томми! Чтоб тебя… (Замечает миссис Руни.) О, миссис Руни…
Мистер Слокум со скрежетом трогается с места.
Томми, кто это там измывается над машиной? Томми. Да этот старый кисель, Слокум. Миссис Руни. «Старый кисель»! Ничего себе манера отзываться о старших. А еще сирота!
Мистер Бэррелл (Томми, сердито). Ты что, заблудился? Что ты делаешь на дороге? Нашел место! Живо на платформу – и марш за тачкой. Не успеем оглянуться, как двенадцать тридцать тут как тут. Томми (с обидой). Вот тебе и благодарность за христианское милосердие.
Мистер Бэррелл (в ярости). Давай делай, пока я не доложил кому следует.
Шаги. Томми медленно поднимается по лестнице. Хочешь, чтоб я спустился и всыпал тебе? Шаги ускоряются и снова замедляются.
Тяжкая наша жизнь, прости господи! (Пауза.) Да, миссис Руни, приятно снова видеть вас на ногах. Вы долго пролежали.
Миссис Руни. Меньше, чем следовало, мистер Бэррелл. (Пауза.) Верите, я даже жалею, что встала. И что бы мне было не остаться в постели – так спокойно, удобно. Я бы лежала и тихо, медленно таяла. Пила бы только бульон для поддержания сил и худела, худела, пока наконец мое тело совсем не слилось бы с постелью. Без всяких мучений, без тошноты, без харканья, без крови… Я тихо погружалась бы… в вечную жизнь… Несчастья… я бы их вспоминала, вспоминала… как будто их вовсе и не было… Зачем это я достала платок? (Шумно сморкается.) Сколько вы уже начальником станции, мистер Бэррелл?
Мистер Бэррелл. И не спрашивайте, миссис Руни!
Миссис Руни. Если не ошибаюсь, ваш папочка ранехонько освободил вам местечко.
Мистер Бэррелл (после почтительной паузы). Да, папочка! Не успел он, бедняга, пожить в свое удовольствие.
Миссис Руни. Я его прекрасно помню. Чем-то он был похож на лисицу: такой плюгавенький, краснолицыми страшно раздражительный. Тогда он уже овдовел. (Пауза.) Вы, мистер Бэррелл, верно, тоже скоро пойдете на пенсию, займетесь своими розами? (Пауза.) Кстати, я правильно поняла, что двенадцать тридцать скоро будет?
Мистер Бэррелл. Совершенно верно.
Миссис Руни. Мои часы идут довольно точно… Во всяком случае, во время утренних новостей они показывали правильно, но сейчас на них… (пауза, она смотрит на часы) уже двенадцать тридцать шесть. С другой стороны, еще не прошел скорый. (Пауза.) Или я не заметила, как он пронесся мимо? (Пауза.) Впрочем, припоминаю, в какое-то мгновение я была так поглощена своей скорбью, что, если б меня переехал каток, я бы не почувствовала. (Пауза.) Мистер Бэррелл поворачивается, чтобы уйти. Не уходите, мистер Бэррелл!
Мистер Бэррелл уходит.
(Громко.) Мистер Бэррелл! (Пауза. Громче.) Мистер Бэррелл! Мистер Бэррелл (возвращаясь). В чем дело, миссис Руни? Я все-таки на службе.
Молчание. Шум ветра.
Миссис Руни. Ветер поднялся. (Пауза. Шум ветра.) Лучшая половина дня позади. (Пауза. Задумчиво.) Скоро пойдет дождь и будет идти весь день. Потом к вечеру тучи рассеются, на мгновение сверкнет закатное солнце и сразу уйдет за холмы.
Мистер Бэррелл уходит.
Мистер Бэррелл! Мистер Бэррелл! (Тишина.) Я всех отталкиваю. Ведь я их не зову, они сами подходят, добрые, заботливые, они в самом деле рады… снова видеть меня… такой бодрой… Никто не поминает прошлых обид… (Сморкается.) Как мало надо слов… искренних слов… чтобы снова… остаться одной. (Сморкается. С пафосом.) Нечего было вообще выходить. Никогда, никогда не буду выходить за ворота. (Пауза.) Кажется, сюда идет мисс Фитт[3]. Интересно, поздоровается она или нет.
Слышно, как, бормоча себе под нос церковный гимн, приближается мисс Фитт. Она поднимается по лестнице.
Мисс Фитт!
Мисс Фитт останавливается, прекращает бормотать.
Выходит, мисс Фитт, я превратилась в невидимку? Или в этом платье я сливаюсь со стеной?
Мисс Фитт спускается на одну ступеньку.
Вот-вот, мисс Фитт, глядите пристальней, в конце концов вы все-таки различите некогда женские формы.
Мисс Фитт. Это вы, миссис Руни? Я вас увидела, но не узнала.
Миссис Руни. В прошлое воскресенье мы вместе были на службе. Мы с вами бок о бок стояли у алтаря. Вы со мной пили из одной чаши. Неужели с тех пор я так переменилась?
Мисс Фитт (с изумлением). Но ведь это было в церкви, миссис Руни. В церкви я всегда наедине с моим создателем. А вы разве нет? (Пауза.) Даже когда собирают пожертвования, я просто не вижу этого самого блюда… или у них там мешок, не знаю. Представьте, служка ко мне даже не подходит – знает, что бесполезно. (Пауза.) А потом, когда наконец все выходят на свежий воздух, я еще метров двести-триста иду как во сне, не замечая своих, так сказать, единоверцев. Но они и не думают обижаться. Они меня знают. В подавляющем большинстве они очень добры ко мне, прекрасно меня понимают и всегда уступают дорогу. Вот наша мисс Фитт, говорят они, не будем обращать на нее внимания, она опять наедине с создателем. (Пауза.) Конечно, я рассеянная, даже в будни. Если не верите, спросите мою маму. Когда я вместо кусочка хлеба с маслом начинаю жевать свою салфеточку, она всегда говорит: Хетти[4], как можно быть такой рассеянной? (Вздыхает.) Я думаю, миссис Руни, суть в том, что меня здесь нет. Просто нет. Я что-то чувствую, вижу, слышу, с виду я делаю все, как другие, но сердцем я не здесь. Да, миссис Руни, сердцем я не здесь. Будь я ни с кем не связана, я бы, конечно, улетела… домой. (Пауза.) Так что, миссис Руни, вы ко мне несправедливы, если думаете, будто я нарочно не здороваюсь. Просто вместо вас я видела какое-то большое белое пятно, да, большое белое пятно. Что-то не так, миссис Руни? Вы не совсем хорошо выглядите… Как-то согнулись, поникли.
Миссис Руни (с негодованием). Мэдди Руни, урожденная Данн[5] – большое белое пятно! (Пауза.) Знаете ли, мисс Фитт, у вас поразительно острый взгляд. Буквально – поразительный.
Пауза.
Мисс Фитт. Что ж… раз уж я здесь, может быть, я могу вам чем-то помочь?
Миссис Руни. Да, мисс Фитт, если б вы помогли мне взобраться на этот утес, то, без сомнения, получили бы вознаграждение… По крайней мере от своего создателя.
Мисс Фитт. Будет, миссис Руни, оставьте эти шпильки. Какое вознаграждение! Или я вовсе не приношу жертв, или приношу их даром. (Пауза. Спускается по лестнице.) Насколько я понимаю, миссис Руни, вы хотите на меня опереться.
Миссис Руни (с возмущением). Я просила мистера Бэррелла подать мне руку. Всего лишь подать руку! (Пауза.) Он повернулся и ушел.
Мисс Фитт. Вам нужна моя рука? (Пауза. Нетерпеливо.) Так вам моя рука нужна, миссис Руни, или еще что-нибудь?
Миссис Руни (взрываясь). Ваша рука! Да чья угодно. Просто чья-нибудь помощь. Всего-то на одну минуту! Господи, что за планета!
Мисс Фитт. Вообще-то, миссис Руни, вам не стоило выходить на улицу.
Миссис Руни (потеряв терпение, кричит). Спуститесь же, мисс Фитт, и дайте мне руку, иначе я так закричу, что во всем приходе услышат.
Пауза. Шум ветра. Звук шагов мисс Фитт. Она на нижних ступеньках.
Мисс Фитт (со смирением). Что ж, я думаю, истинные протестанты именно так и должны поступать.
Миссис Руни. Так поступают даже муравьи. (Пауза.) И слизни тоже, я сама видела. (Мисс Фитт протягивает руку.) Нет, моя дорогая, лучше с той стороны, вам ведь, наверное, все равно. А я ко всему прочему еще и левша. (Берет мисс Фитт за правую руку.) Господи, деточка, у вас же одни кости, вам надо поправляться. (Повиснув на руке мисс Фитт, она с трудом преодолевает ступеньки.) Это хуже Мэттерхорна… Знаете Мэттерхорн, мисс Фитт, знаменитый горный курорт для молодоженов? Вы там не бывали? (Тяжелое дыхание.) И что они не сделают перил? (Тяжелое дыхание.) Подождите, я передохну. (Пауза.) Не отпускайте меня!
Мисс Фитт напевает прежний гимн. Через минуту подхватывает его и миссис Руни.
…«Кромешная тьма-а-а… (Мисс Фитт перестает петь.) тара-pa меня-а… (Все громче и громче.) Мой дом далеко, темны небеса-а…»
Мисс Фитт (истерически). Хватит, миссис Руни, прекратите, иначе я вас уроню.
Миссис Руни. Кажется, это пели на «Лузитании»[6]? Или что-то другое? Наверное, было очень трогательно. Или все-таки на «Титанике»?
На верхних ступеньках появляются несколько человек, привлеченных шумом. Среди них мистер Тайлер, мистер Бэррелл и Томми.
Мистер Тайлер. Какого… Молчание.
Отличный день для занятий спортом.
Томми прыскает, мистер Бэррелл останавливает его слабым ударом под дых. Томми кхэкает.
Женский голос. Ой, Долли, посмотри, посмотри на них!
Долли. На кого, мама?
Женский голос. Они прямо слиплись! (Гогочущий смех.) Совсем слиплись!
Миссис Руни. Ну вот, теперь все двадцать шесть графств станут над нами смеяться. Или их тридцать шесть[7]?
Мистер Тайлер. Ничего себе вы обращаетесь с беззащитными подчиненными. Под дых без предупреждения!
Мисс Фитт. Никто не встречал мою мать?
Мистер Бэррелл. Это еще кто?
Томми. Как же – мисс Фитт!
Миссис Руни. Ну, дорогуша, если вы готовы, то я тоже. (Они с усилием преодолевают последние ступеньки.) Ну и невежи, нет бы посторониться.
Шарканье ног.
Женский голос. Долли, осторожней.
Миссис Руни. Благодарю вас, мисс Фитт, благодарю вас. Теперь прислоните меня к стенке, просто как ковер, и все, пока довольно. (Пауза.) Простите, я не знала, что вы ищете мать, если б я знала, я бы не стала вас так обременять. Вы столько времени со мной проколдобились.
Мистер Тайлер (с изумлением). «Проколдобились» – ну и ну!
Женский голос. Долли, пойдем, моя хорошая, надо занять места на платформе. Дай ручку и держись крепко, а то может затянуть под поезд.
Мистер Тайлер. Вы потеряли мать, мисс Фитт?
Мисс Фитт. Доброе утро, мистер Тайлер.
Мистер Тайлер. Доброе утро, мисс Фитт.
Мистер Бэррелл. Доброе утро, мисс Фитт.
Мисс Фитт. Доброе утро, мистер Бэррелл.
Мистер Тайлер. Вы потеряли мать, мисс Фитт?
Мисс Фитт. Она обещала, что будет с последним поездом.
Миссис Руни. Я, конечно, молчу, но это не значит, что меня здесь нет. Мои страдания продолжаются.
Мистер Тайлер (обращаясь к мисс Фитт). Под последним поездом…
Миссис Руни. Конечно, я держусь в стороне, но не стоит обольщаться – я все прекрасно замечаю. Я все вижу: вот холмы, вот длинная-длинная ограда ипподрома, она покрашена белым, вот три красные трибуны, а вот и наш чудесный придорожный вокзальчик, и вы, да, даже вы, и над вами, надо всем – синева с набегающими облаками… И вот я стою и все это вижу. (Дрожащим голосом.) О, если бы у вас были мои глаза, вы бы поняли, что они сейчас видят… мои глаза… Боже, чего они только не видывали… и ничего… Так что же я… из-за таких пустяков… Зачем я достала платок?
Пауза.
Мистер Тайлер (обращаясь к мисс Фитт). Под последним поездом…
Миссис Руни шумно и долго сморкается.
Мисс Фитт, под последним поездом вы имели в виду двенадцать тридцать?
Мисс Фитт. Разумеется, вы сами подумайте, что еще я могла иметь в виду!
Мистер Тайлер. Тогда не стоит беспокоиться: двенадцать тридцать еще не прибывал. Посмотрите… Нет, не на меня, а на дорогу. (Мисс Фитт смотрит. Терпеливо.) Нет, мисс Фитт, следите за направлением моего пальца. Вот так. Видите? Стрелка на этой чертовой девятке. (Присмотревшись.) Или на тройке?…
Мистер Бэррелл злобно хмыкает.
Вы чрезвычайно любезны, мистер Бэррелл. Мисс Фитт. Так ведь сейчас уже…
Мистер Тайлер (спокойно). Конечно, мисс Фитт, конечно, время уже к часу, но суровая действительность такова: двенадцать тридцать еще не прибывал.
Мисс Фитт. Только бы не авария. (Пауза.) Ведь он не мог сойти с рельсов, правда? (Пауза.) Дорогая моя мамочка! В день, когда у нас на десерт свежее полено!
Томми громко прыскает, мистер Бэррелл снова бьет его под дых.
Мистер Бэррелл. Ладно, хватит болтовни. Беги-ка в диспетчерскую, может, что-нибудь уже известно.
Томми уходит.
Миссис Руни. Бедный Дэн!
Мисс Фитт (с ужасом). Боже, что могло случиться?! Что-нибудь ужасное?
Мистер Тайлер. Ну что вы, мисс Фитт, не надо…
Миссис Руни (скорбно). Бедный Дэн!
Мистер Тайлер. Ну-ну, мисс Фитт, не отчаивайтесь, все образуется… в конце концов. (Обращаясь к мистеру Бэрреллу.) В чем все-таки дело, мистер Бэррелл? Надеюсь, не столкновение?
Миссис Руни (с воодушевлением). Столкновение! Как интересно!
Мисс Фитт (в ужасе). Столкновение! Так я и знала!
Мистер Тайлер. Давайте, мисс Фитт, пройдемся немного по платформе.
Миссис Руни. Да, давайте. (Пауза.) Нет? (Пауза.) Вы передумали? (Пауза.) Вообще, в самом деле, здесь в тени гораздо лучше.
Мистер Бэррелл. Извините, я на минутку.
Миссис Руни. Прежде чем вы улизнете, мистер Бэррелл, вы должны сделать заявление. Ну пожалуйста, я настаиваю. Когда это было, чтоб на нашей ветке даже самый медленный поезд опаздывал больше чем на десять минут? Должна же быть причина!? (Пауза.) Все мы знаем, что ваша станция – лучшая на всей дороге, но наступило время, когда этого мало, просто мало. (Пауза.) Давайте, мистер Бэррелл, хватит вам жевать свои усы, мы ждем известий. Все-таки мы здесь ближайшие, если и не дражайшие родственники несчастных обладателей билетов.
Пауза.
Мистер Тайлер (рассудительно). Я думаю, мистер Бэррелл, вы действительно должны дать нам какие-то разъяснения, хотя бы просто для успокоения.
Мистер Бэррелл. Я ничего не знаю. Знаю только, что была задержка – весь транспорт приостановлен.
Миссис Руни. Приостановлен! Задержка! Сразу видно холостяка! У нас сердца разрываются от тревоги за наших любимых, а он называет это задержкой. Некоторые из нас, как я, например, страдающие сердцем или почками, в любой момент могут просто погибнуть, а он называет это задержкой. У нас в духовках воскресное жаркое превращается в угли, а он…
Томми (издали, возбужденно). Идет! (Пауза. Ближе.) Он уже на разъезде!
Скорый удаляется, к станции приближается другой поезд, он останавливается, с шумом выпуская пар и клацая сцеплениями на стыках вагонов. Гомон пассажиров.
Мистер Бэррелл (пронзительно кричит). Станция Чертова гора! Чертова гора!
Миссис Руни. Дэн!… С ним все в порядке?… Где он?… Дэн!… Вы не видели моего мужа?… Дэн!…
Его нет. Сколько я вытерпела, чтобы сюда добраться, а он не приехал!… Мистер Бэррелл!… Вы не заметили, мистер Руни не выходил? (Пауза.) Что-нибудь случилось? На вас лица нет! (Пауза.) Томми!… Ты не видел мистера Руни? Томми. Сейчас он придет, мэм. С ним Джерри.
На платформе появляется мистер Руни. Его ведет под руку мальчик. Мистер Руни палкой простукивает перед собой землю, тяжело дышит.
Миссис Руни. Дэн! Ну наконец-то! (Спешит к нему. Шарканье ног. Подходит. Останавливается.) Куда ты запропастился?
Мистер Руни (без выражения). Мэдди…
Миссис Руни. Где ты был столько времени?
Мистер Руни. В уборной.
Миссис Руни. Поцелуй меня!
Мистер Руни. Поцеловать? На людях? На платформе? На глазах у мальчика? Ты что, рехнулась?
Миссис Руни. Но Джерри не против. Ты не против, Джерри?
Джерри. Нет, мэм.
Миссис Руни. Как твой отец, Джерри?
Джерри. Его забрали, мэм.
Миссис Руни. Теперь ты совсем один?
Джерри. Да, мэм.
Мистер Руни. Что ты здесь делаешь? Ты меня не предупредила.
Миссис Руни. Это тебе сюрприз. Ко дню рождения.
Мистер Руни. К какому дню рождения?
Миссис Руни. Ты забыл? Я тебя уже поздравляла утром, в ванной.
Мистер Руни. Я не слышал.
Миссис Руни. Ну как же, я даже подарила тебе галстук. Вот он на тебе.
Пауза.
Мистер Руни. Сколько же мне теперь лет? Миссис Руни. Не будем об этом. Идем.
Мистер Руни. Почему ты не сказала мальчику, чтоб не приходил? Теперь придется дать ему пенни. Миссис Руни (страдальческим тоном). Я забыла. Я с таким трудом добралась. Какие ужасные, отвратительные люди! (Пауза.) Будь ко мне добр сегодня, Дэн, хоть сегодня будь добр ко мне.
Мистер Руни. Дай мальчику пенни. Миссис Руни. На, Джерри, здесь две монетки по полпенни. Беги купи себе чего-нибудь вкусненького. Джерри. Спасибо, мэм. Мистер Руни. Придешь ко мне в понедельник, конечно, если я буду жив.
Джерри. Хорошо, сэр. (Убегает.) Мистер Руни. Мы могли сэкономить шесть пенсов. Сэкономили пять. (Пауза.) Зато какой ценой?
Они рука об руку идут по платформе к выходу. Шарканье ног, тяжелое дыхание, стук палки.
Миссис Руни. Тебе нехорошо?
Мистер Руни (приостанавливаясь). Сколько раз тебе повторять, я не могу идти и говорить одновременно. Могла бы наконец запомнить.
Идут дальше. Шарканье ног и т. д. Останавливаются на верхней ступеньке лестницы.
Миссис Руни. Ты не…
Мистер Руни. Что ж, надо как-то одолевать эту пропасть.
Миссис Руни. Обними меня.
Мистер Руни. Опять? Ты что, прикладывалась? (Пауза.) Трясешься вся, как бланманже. (Пауза.) Ты вообще в состоянии меня вести? (Пауза.) Так мы точно свалимся в канаву. Миссис Руни. Ну пожалуйста, Дэн. Это было бы совсем как прежде.
Мистер Руни. Ну-ка соберись, иначе я пошлю Томми за кэбом, и тогда мы не сбережем шесть пенсов, то есть пять, а потеряем… (Бормочет, считая.) Два и три минус шесть… плюс три и один и девять и один… (Обычным голосом.) Два и один. Мы разоримся на два шиллинга и один пенс. (Пауза.) Вот черт, солнце скрылось. Что с погодой?
Миссис Руни. Заволакивает, заволакивает, лучшее время позади. (Пауза.) Скоро на эту пыльную дорогу упадут первые крупные капли.
Мистер Руни. Надо же, а барометр прочно показывал «ясно». (Пауза.) Пойдем поскорей домой. Сядем у камина. Задернем шторы. Ты мне почитаешь. Мне кажется, Эффи все-таки согрешит с майором… Тыщу раз ходил по этим ступенькам вверх и вниз, а так и не знаю, сколько их. Когда я думаю, что их шесть, их оказывается четыре, или пять, или семь, а когда вспоминаю, что их пять, оказывается три, или четыре, или шесть, или семь, а когда наконец я вспоминаю, что их семь, их становится шесть, или восемь, или девять. Уж не меняют ли их по ночам? (Пауза. С раздражением.) Ну? По-твоему, сколько их сегодня? Миссис Руни. Ради бога, Дэн, не заставляй меня считать. Хотя бы сегодня. Мистер Руни. Не понимаю, как можно лишать себя такого удовольствия. У нас их и так немного.
Миссис Руни. Нет, Дэн, только не ступеньки. Я на них всегда сбиваюсь. К тому же ты можешь споткнуться и упасть на свою болячку, а мне только этого не хватало. На моей совести и без того дерьма хватает. Лучше держись за меня, все будет хорошо.
Тишина. Ослиный крик. Тишина. Настоящий осел. У него родители тоже ослы. Тишина.
Мистер Руни. Знаешь, я думаю пойти на пенсию.
Миссис Руни (с испугом). На пенсию? Будешь жить дома? При наших средствах?
Мистер Руни. Никогда не ступлю на эту проклятую лестницу. Никогда не потащусь по этой чертовой дороге. Буду сидеть себе дома на том, что осталось от задницы, и считать, скоро ли снова будем есть. От одной этой мысли мне снова хочется жить. Вперед, пока я не передумал! Идут дальше. Шарканье ног, одышка, стук палки.
Миссис Руни. Теперь осторожно – тротуар. Оп-ля!… Отлично! Теперь мы в безопасности и быстрехонько будем дома.
Мистер Руни (не останавливаясь, тяжело дыша). Быстрехонько… это называется… быстрехонько!…
Миссис Руни. Тсс. Не говори на ходу, с твоим сердцем это вредно. (Шарканье ног и т. д.) Думай только о ногах. (Шарканье ног.) Вот сюда, теперь ты молодец. (Она внезапно останавливается.) Господи! Я же помню, что что-то забыла. За всей этой суетой.
Мистер Руни (тихо). Боже милостивый!
Миссис Руни. Но ты же должен знать, Дэн, ты был там. Что произошло? Говори скорей!
Мистер Руни. Понятия не имею, по-моему, ничего.
Миссис Руни. Но ты должен…
Мистер Руни (в ярости). То стой, то иди. Это кошмар какой-то! Только я немного разойдусь, как ты ни с места. Двести фунтов жиру! Черт тебя дернул выходить! Да отпусти ты меня!
Миссис Руни (в величайшем возбуждении). Нет, я должна знать. Мы не сдвинемся с места, пока ты не расскажешь. Неслыханное дело: опоздать на пятнадцать минут! При том что езды на тридцать.
Мистер Руни. Ничего не знаю. Пусти, иначе я тебя сброшу.
Миссис Руни. Но ты же должен знать! Ты там был! Где это случилось? Прямо на конечной? Или на линии? Неужели на линии? (Пауза.) Дэн! Вы вовремя выехали? (С огорчением.) Ну почему ты не хочешь рассказать? Молчание. Идут дальше. Шарканье ног. Останавливаются.
Мистер Руни. Ах ты моя бедная! (Пауза. Детский визг.) Что это?
Пауза, миссис Руни собирается с мыслями.
Миссис Руни. Это близнецы Линчей[8], они нас дразнят.
Визг.
Мистер Руни. Что, они и сегодня собираются швыряться камнями?
Визг.
Миссис Руни. Повернемся к ним лицом. (Визг. Тишина.) Погрози им палкой. (Тишина.) Они убежали.
Мистер Руни. Тебе никогда не хотелось убить ребенка? Выщипать эти обреченные бутончики, пока они не распустились? (Пауза.) Сколько раз зимой, возвращаясь домой в темноте, я подавлял желание напасть на мальчишку. (Пауза.) Бедный Джерри! (Пауза.) Что меня удерживало? Нет, конечно, не страх перед людским судом. (Пауза.) Может быть, немного пройдем назад?
Миссис Руни. Назад?
Мистер Руни. Да. Или ты иди вперед, а я – назад. Образцовая пара. Будем как дантовские грешники со свернутыми лицами. Помнишь?… Это у которых «плач очей печальный меж ягодиц струился бороздой…»
Миссис Руни. Что с тобой, Дэн? Тебе нездоровится?
Мистер Руни. Да разве я был когда-нибудь здоров на твоей памяти? В день, когда мы познакомились, я должен был лежать в постели. В день, когда ты сделала мне предложение, от меня отказались доктора. Ведь ты это знала? В твою первую брачную ночь меня увезла «скорая». Я надеюсь, ты не забыла? (Пауза.) Нет уж, здоровым меня не назовешь. Но мне не становится хуже. Стало даже лучше. Интересно, что потеря зрения меня взбодрила. Если б потерять еще речь и слух, то, может, я проскрипел бы до ста. Или мне уже? (Пауза.) Мэдди, мне уже есть сто?
Молчание.
Миссис Руни. Как тихо. Ни души. Не к кому обратиться. На всей земле обед. Даже ветер (короткий порыв ветра) устал шелестеть листьями, а птицы (чириканье) ленятся петь. Коровы (мычание) умолкли, и овцы (блеяние) тихо жуют жвачку. Собаки (лай) тоже умолкли, а куры валяются в пыли. Мы одни. Не к кому обратиться. Тишина.
Мистер Руни (откашлявшись, принимается рассказывать). Мы выехали точно по графику, за это я ручаюсь. Кроме меня…
Миссис Руни. Как ты можешь поручиться?
Мистер Руни (сраздражением). Раз я говорю, что ручаюсь, значит, как-то могу. Хочешь, чтобы я рассказывал, или нет? (Пауза.) Значит, по графику. Кроме меня, в купе никого не было, собственно, как всегда. Надеюсь, что не было, потому что я позволил себе… Я задумался… (Обычным разговорным тоном.) Почему бы нам не сесть? Или мы боимся, что не встанем?
Миссис Руни. Куда ж мы сядем?
Мистер Руни. Да хоть на скамейку.
Миссис Руни. Здесь нет скамеек.
Мистер Руни. Тогда на какую-нибудь кочку.
Миссис Руни. Кочек тоже нет.
Мистер Руни. Значит, не получится. «Я грежу об иных дорогах, иной земле. О новом доме, новом…» (Сомневается, вспоминая.) …новом доме. (Пауза.) Так что я хотел сказать?
Миссис Руни. Ты задумался.
Мистер Руни (с удивлением). Задумался? Ты не ошиблась? (Пауза. С недоверием.) Задумался?… (Пауза.) Ах да. Сидел я один в купе, слушал стук колес и задумался… Вообще я часто задумываюсь, когда еду домой со службы. Твоя сезонка, говорю я себе, обходится тебе в двенадцать фунтов в год, а получаешь ты в среднем семь фунтов пять шиллингов в неделю, и этого еле-еле хватает на то, чтобы с помощью пищи, питья, сигарет и периодических изданий кое-как дотянуть до дома и рухнуть в кровать. Если прибавить или, наоборот, отнять арендную плату, канцелярские принадлежности, всяческие сборы пожертвований, трамвайные билеты в оба конца, свет и отопление, патенты и лицензии, посещения парикмахерской, чаевые провожатым, содержание себя и дома в должном виде и еще тысячу разных разностей, не поддающихся подсчету, то становится ясно, что, проводя весь день в постели в любое время года и только два раза в месяц меняя пижаму, я бы существенно увеличил наши доходы. Дела, сказал я себе…
Крик. Пауза. Снова крик.
(С обыкновенной разговорной интонацией.) Кто-то кричал? Миссис Руни. Наверное, это миссис Талли. Муж ее колотит нещадно: у него ведь постоянные боли.
Тишина.
Мистер Руни. Битва длилась недолго. (Пауза.) На чем я остановился?
Миссис Руни. Ты говорил о делах.
Мистер Руни. Ах да, о делах. Так вот, говорю я себе, пора тебе, старина, отходить от дел, они-то от тебя уже отошли. (С обыкновенной разговорной интонацией.) Бывают минуты просветления.
Миссис Руни. Я очень устала и замерзла.
Мистер Руни (рассказывает). Но, думаю я, в домашней жизни свои ужасы: вытирают пыль, подметают, проветривают, скребут, вощат, стирают, хиреют, оттирают, сушат, косят, утрамбовывают, шаркают, бранятся, пилят, рвут, толкут, гремят, хлопают дверьми. Да тут еще соседские, с позволения сказать, детки – такое веселенькое, здоровенькое, визгливое отродье. В какой-то степени, говорю я себе, ты можешь стерпеть все это по выходным. Но каково будет в будни? В среду, например. Или в пятницу. Ничего себе, должно быть, в пятницу! Тогда я предался воспоминаниям о своей конторе на тихой улочке в полуподвале, со стершейся табличкой на двери, с кушеткой для отдыха и бархатными шторами. Я подумал, как много значит для меня это, пусть временное – всего с десяти до пяти, – но такое уютное погребение с бутылочкой легкого пива по одну руку и холодной треской по другую. Пожалуй, ничто, даже сама смерть, не заменит мне этого. Тут я заметил, что мы стоим. (Пауза. Раздраженно.) Что это ты так отклонилась? У тебя обморок?
Миссис Руни. Меня мутит, и еще я очень замерзла. Эту летнюю юбку так продувает, что можно подумать, на мне одни панталоны. Я толком не ела с одиннадцати.
Мистер Руни. Ты отвлекаешься. Я говорю, а ты слушаешь ветер.
Миссис Руни. Ну что ты, мне так интересно, рассказывай, рас сказывай, а потом мы поднажмем и придем к нашему пристанищу целыми и невредимыми.
Мистер Руни. «Придем к пристанищу»… «невредимыми»… Знаешь, Мэдди, иной раз кажется, что ты одолеваешь какой-нибудь мертвый язык. Миссис Руни. А ведь правда, у меня у самой бывает это ощущение, невозможно мучительное.
Мистер Руни. Признаться, иногда, когда я вдруг сам себя услышу, мне тоже бывает не по себе.
Миссис Руни. Вообще говоря, когда-нибудь он тоже станет мертвым, как наш гаэльский[9], тут уж ничего не поделаешь.
Настойчивое блеяние.
Мистер Руни (испуганно). О господи!
Миссис Руни. Какой прелестный пушистый барашек! Требует молока. Вот у кого с Золотого века язык не изменился.
Пауза.
Мистер Руни. На чем я прервался?
Миссис Руни. Вы стояли…
Мистер Руни. Ах да. (Откашливается.) Я, естественно, решил, что мы на какой-то станции и скоро тронемся, так что продолжал спокойно сидеть. Не было слышно ни звука. Какая нынче скукотища, подумал я, никто не садится, никто не выходит. Между тем время шло, и я понял, что ошибся. Мы были не на станции.
Миссис Руни. Что же ты не вскочил и не высунулся в окно?
Мистер Руни. Какая мне от этого польза?
Миссис Руни. Ну почему, ты подозвал бы кого-нибудь и узнал, что случилось.
Мистер Руни. Меня это не волновало. Я продолжал сидеть, думая о том, что даже если б мы никогда больше не сдвинулись с места, я бы ничего не имел против. Потом понемногу меня наполнило… как бы это сказать… возрастающее желание… э-э… ну ты знаешь… Наверное, на нервной почве. То есть точно на нервной почве, я потом убедился. Знаешь, это ощущение замкнутого пространства?
Миссис Руни. Да-да, у меня это тоже бывало.
Мистер Руни. Если мы еще долго здесь простоим, подумал я, я просто не знаю, что сделаю. Я встал и начал ходить взад-вперед, как тигр в клетке. Миссис Руни. Иногда это помогает.
Мистер Руни. Мне показалось, что прошла вечность, пока мы наконец тронулись. Потом я услышал, как Бэррелл выкрикивает это мерзкое название. Я вышел, и Джерри отвел меня в уборную. (Пауза.) Остальное ты знаешь. (Пауза.) Ты ничего не хочешь сказать? (Пауза.) Скажи что-нибудь, Мэдди. Скажи, что веришь мне.
Миссис Руни. Я, помню, была как-то на лекции одного из новомодных врачей по всяким душевным расстройствам, забыла сейчас, как они называются. Он рассказывал…
Мистер Руни. Дефектолог?
Миссис Руни. Да нет. Я надеялась, что он как-то прояснит мой давний интерес к конским ягодицам.
Мистер Руни. Невропатолог?
Миссис Руни. Да нет же, я потом сама вспомню, ночью. Он рассказал нам историю про девочку, которую он долго и безуспешно лечил, девочка была со странностями, какая-то несчастная. Он никак не мог определить, что с ней. Правда, сказал он, она умирала, но в остальном все было в порядке. Она и в самом деле умерла почти сразу после того, как он, так сказать, умыл руки.
Мистер Руни (без особого, интереса). Ну и что? Что в этом такого необычного?
Миссис Руни. Не в том, что умерла, а в том, как он об этом рассказывал, – я с тех пор никак не могу забыть.
Мистер Руни. Так вот о чем ты думаешь, когда не спишь ночью.
Миссис Руни. Об этом и еще об одной… гадости. Когда он кончил эту историю с девочкой, он некоторое время стоял совершенно неподвижно, глядя себе под ноги, стоял так минуты две, наверное. Потом он вдруг вскинул голову, как будто его что-то осенило, и воскликнул: «Беда в том, что, в сущности, она вообще не рождалась». (Пауза.) Он все время говорил без бумажки. (Пауза.) Я ушла с середины.
Мистер Руни. И ни слова о твоих ягодицах? (Миссис Руни всхлипывает. Ласково.) Мэдди!
Миссис Руни. Этим людям уже ничем не поможешь. Мистер Руни. Каким – этим? (Пауза.) В какую сторону, я смотрю?
Миссис Руни. Что?
Мистер Руни. Я забыл, в какую сторону я смотрю.
Миссис Руни. Ты повернулся вбок и сейчас наклоняешься над канавой.
Мистер Руни. Там собака сдохла.
Миссис Руни. Ну что ты, просто прелые листья.
Мистер Руни. В июне? Прелые листья в июне? Миссис Руни. Да, милый, они остались с прошлого и с позапрошлого и даже еще с позапозапрошлого года. (Молчание. Сильные порывы ветра. Они идут дальше. Шарканье ног и т. д.) Вот опять этот прелестный ракитник. Жалко, уже отцветает. (Шарканье ног.) Вот и первые капли. (Шум ветра, шарканье ног и т. д.) Золотая морось. (Молчание.) Не обращай на меня внимания, милый, это я сама с собой.
Дождь усиливается.
Интересно, лошаки могут производить потомство?
Останавливаются.
Мистер Руни. Повтори.
Миссис Руни. Пойдем, милый, не обращай на меня внимания, а то на нас уже капает.
Мистер Руни (настойчиво). Кто может производить что?
Миссис Руни. Лошаки – потомство. (Молчание.) Ну ты знаешь, лошаки – разве они не бездетные? То есть бесплодные? (Пауза.) Я спрашивала у одного профессора-теолога, он сказал, что там был не осел, а лошак[10].
Пауза.
Мистер Руни. Профессор должен знать.
Миссис Руни. Совершенно точно, это был лошак. Он въехал в Иерусалим, или куда там еще, на лошаке. (Пауза.) Это что-нибудь да значит. (Пауза.) Как с теми воробьями, многих из которых мы лучше. На самом деле они совсем не воробьи[11].
Мистер Руни. Многих из которых!… По-моему, тебя заносит.
Миссис Руни (с жаром). Они действительно не воробьи!
Мистер Руни. Ладно. И что мы с этого имеем?
Молчание. Идут дальше. Ветер и дождь. Шарканье ног и т. д. Останавливаются.
Миссис Руни. Да, тебе не нужен навоз?
Молчание. Снова идут. Шум ветра и дождя и т. д. Останавливаются.
Почему ты остановился? Хочешь что-нибудь сказать?
Мистер Руни. Нет.
Миссис Руни. Почему тогда остановился?
Мистер Руни. Так легче.
Миссис Руни. Ты очень промок?
Мистер Руни. До нитки. Метафорически.
Миссис Руни. Все наши вещи мы повесим сушить, а сами переоденемся в халаты. (Пауза.) Обними меня. (Пауза.) Ну пожалуйста. (Пауза. Растроганно.) Ах, Дэн!
Идут дальше. Шум ветра и дождя. Шарканье ног и т. д. Снова вдали та же тихая музыка. Они останавливаются. Музыка становится слышнее. Тишина, ничего, кроме музыки. Музыка замирает.
Целыми днями слушает эту старую пластинку. Совсем одна в пустом огромном доме. Должно быть, она уже совсем состарилась.
Мистер Руни (бормочет). «Девушка и смерть». Молчание.
Миссис Руни. Ты плачешь. (Пауза.) Ты что, плачешь?
Мистер Руни (повышая голос). Да!
Идут дальше. Шум ветра и дождя. Шарканье ног и т. д. Останавливаются.
Мистер Руни. Завтра кто читает проповедь? Наш, как обычно?
Миссис Руни. Нет.
Мистер Руни. Слава тебе господи. А кто?
Миссис Руни. Харди.
Мистер Руни. «Как быть счастливым в браке»?
Миссис Руни. Нет-нет, тот уже умер, ты забыл. Просто однофамилец.
Мистер Руни. Он уже объявил тему?
Миссис Руни. «Господь поддержит всех, кто оступается, и поднимет всех, кто падает»[12].
Молчание. Оба разражаются диким хохотом. Идут дальше. Шум ветра и дождя. Шарканье ног и т. д.
Прижми меня покрепче, Дэн. (Пауза.) Вот так. Останавливаются.
Мистер Руни. Что это там сзади?
Миссис Руни. Как будто Джерри. (Пауза.) Да, это он.
Слышно, как подбегает Джерри. Он останавливается рядом с ними, тяжело дыша.
Джерри (задыхаясь). Вы что-то уронили, сэр. Мистер Бэррелл велел мне догнать вас.
Миссис Руни. Покажи. (Берет предмет в руки.) Что это, Дэн?
Мистер Руни. Может быть, это вообще не мое. Джерри. Мистер Бэррелл сказал, что ваше.
Миссис Руни. Вроде мячик. (Пауза.) Нет, не мячик.
Мистер Руни. Дай сюда.
Миссис Руни (подавая). Все-таки что это, Дэн?
Мистер Руни. Просто моя вещь.
Миссис Руни. Да, но все-таки…
Мистер Руни (повышая голос). Просто моя вещь!
Молчание. Миссис Руни ищет мелочь.
Миссис Руни. У меня нет мелочи. А у тебя?
Мистер Руни. У меня вообще нет денег.
Миссис Руни. Джерри, у нас нет мелочи. Напомнишь мистеру Руни в понедельник, чтобы он дал тебе пенни.
Джерри. Хорошо, мэм.
Мистер Руни. Если буду жив.
Джерри. Да, сэр.
Джерри убегает.
Миссис Руни. Джерри!
Джерри останавливается.
Ты не знаешь, что случилось? (Пауза.) Почему поезд так опоздал?
Мистер Руни. Откуда ему знать? Пойдем.
Миссис Руни. Джерри, все-таки что произошло?
Джерри. Там…
Мистер Руни. Оставь ты мальчишку в покое, он ничего не знает! Идем!
Миссис Руни. Что там у них случилось, Джерри?
Джерри. Это из-за ребенка, мэм.
Мистер Руни стонет.
Миссис Руни. Как это из-за ребенка?
Джерри. Маленький ребенок выпал из вагона, мэм. (Пауза.) На рельсы, мэм. (Пауза.) Прямо под колеса, мэм.
Молчание. Джерри убегает. Его шаги замирают. Порывы ветра и раскаты грома. Тишина. Идут дальше. Шарканье ног и т. д. Останавливаются. Порывы ветра и раскаты грома.