"Сэмюел Беккет. Мерфи" - читать интересную книгу автора

бросил ее на пол, вернул руку в прежнее положение, закрепил ее снова и
принялся раскачивать кресло-качалку. Мало-помалу он стал успокаиваться, в
голове роились мысли, он чувствовал себя много лучше, он пребывал в
состоянии свободы, даваемой игрой света и тени, которые не сталкивались, не
сражались друг с другом, не менялись местами, не становились ни ярче, ни
тусклее, они лишь тесно общались, как это описано в главе шестой.
Раскачивание все убыстрялось, амплитуда колебаний все росла, свечение
сникло, в комнате-клетке никаких голосов не слышалось - о скоро, вот уже
совсем скоро тело начнет успокаиваться! А в подлунном мире все постепенно и
медленно замирало, а потом и вовсе замерло; кресло-качалка, завершив свои
быстрые колебания, замерла тоже. Скоро, скоро охватит его тело успокоение,
скоро он будет свободен...


2

Силия вихрем выскочила из телефонной будки, а вместе с ней столь же
стремительно выскочили ее восхитительные бедрышки ну и все прочее. Стрелы
огненных взоров, обычно обильно метаемые в нее теми, кто по натуре своей
склонен к любвеобилию, в этот раз падали в ее кильватер тлеющей паклей. Она
залетела в закусочную и заказала бутерброд с креветками в томатном соусе и
большой стакан белого портвейна, который она ловко подхватила с оцинкованной
стойки. Выпорхнув из закусочной, она, сопровождаемая взглядами четырех
футбольных букмекеров, берущих четыре шиллинга с каждого фунта, быстрым
шагом направилась в Тибурнию,[14] где находилась квартира ее деда по отцу,
Виллоуби Келли. Она ничего не скрывала от своего деда, ничего, если не
считать того, что могло бы причинить ему душевную боль, а это значит, что
она рассказывала почти все.
Между прочим, она уехала из Ирландии, когда ей было всего четыре года.
Лицо у господина Келли было узкое и изборожденное обильными складками и
морщинами, порожденными тусклым, скаредным бездельным существованием. По
мере того как всякая надежда на нечто лучшее все более терялась, верхняя
часть головы освобождалась от волосяного покрова, обнажая прекрасной формы
голый череп. Казалось, еще немного и соотношение между весом и объемом мозга
и весом тела упало бы до уровня, наблюдаемого лишь у маленьких птичек. Келли
лежал в постели и ровным счетом ничем не занимался, если, конечно, не
называть занятием подергивание время от времени одеяла.
- Кроме тебя у меня на всем белом свете никого нет, - сообщила деду
Силия.
Келли устроился поудобнее на кровати.
- Никого-никого, кроме тебя, ну и, возможно, Мерфи.
Это сообщение произвело на старика Келли какое-то странное впечатление.
Глаза его не могли, как говорится, вылезти из орбит, настолько глубоко они
сидели в глазницах, но они могли открываться, и именно это они и сделали.
- Я тебе ничего не говорила про Мерфи, - пояснила Силия, - просто
боялась, что это тебе может быть неприятно. Я не хотела причинять тебе боль.
- Боль? Видал я в заднице боль! - буркнул Келли.
Келли откинулся на подушку, и в тот момент, когда его голова коснулась
ее, глаза его закрылись, точно у куклы, укладываемой в постельку. Ему бы
очень хотелось, чтобы Силия куда-нибудь уселась, а не шагала из угла в угол,