"Грег Бир. Эон ("Эон" #1)" - читать интересную книгу автора

сердце при воспоминании о последних минутах, проведенных с Полом. Его письма
дойдут до нее - это было гарантировано, - но что она сможет ответить? Скорее
всего, ничего. А ей предстояло провести в космосе, как минимум, два месяца.
Она прислушалась к гудению механизмов ОТМ. Работали топливные насосы,
послышались таинственные звуки, похожие на бульканье, словно большие водяные
пузыри всплывали позади пассажирского салона. Затем - резкое завывание
двигателей, уносящих транспортный модуль прочь от шаттла.
Они начали вращаться вокруг оси, совпадающей с центром грузового
кокона, закрепленного на запасном шестиугольном резервуаре с горючим. ОТМ
рванулся вперед с ускорением, которое придал ему первый импульс двигателя.
Блондинка, не успевшая сесть в кресло, приземлилась на ноги у задней
переборки, спружинила коленями и закончила вводить команды в процессор.
Затем все пристегнули ремни.
Второй импульс последовал через пятнадцать минут. Патриция закрыла
глаза, поудобнее устроилась в кресле и решила поработать над проблемой,
отложенной более двух недель назад. На начальном этапе работы она вполне
могла обходиться без бумаги. Сейчас в ее голове проплывали символы,
разделенные знаками, изобретенными Патриция, когда ей было десять лет.
Музыки не было - обычно во время работы она слушала Вивальди или Моцарта -
но, тем не менее, она начала погружаться в море абстракций. Рука потянулась
к дискам и плейеру, лежавшим в сумочке.
Несколько минут спустя Патриция открыла глаза. Все сидели на своих
местах, внимательно глядя на приборы. Она попыталась задремать, но, прежде
чем заснуть, вновь поставила перед собой Большой Вопрос:
Почему именно она была выбрана из списка математиков который
километровой длины? То, что она получила премию Филдса, не являлось
серьезной причиной; многие превосходили ее и опытом, и известностью...
Хоффман ничего, собственно, не объясняла. Вот, что она сказала: "Вы
отправляетесь на Камень. Все, что вы должны знать, находится там, и
информация эта секретна, так что я не имею права передавать вам документы на
Земле. Вам многое предстоит узнать, и я уверена, что для такого ума, как
ваш, это будет великолепное развлечение."
Насколько было известно Патриции, ее опыт был ни при чем, и это ее
вполне устраивало.
Она не сомневалась в своих способностях. Но сам факт, что выбрали
именно ее, что о ней знали (как там звучала тема ее диссертации? "Геодезия
негравитационных искривлений n-пространственных относительных систем: подход
к суперпространственной визуализации и распределение вероятностей"), лишь
усиливал ее тревогу.
Шесть лет назад профессор математики в Стэнфорде сказал Патриции, что
единственными, кто в состоянии в полной мере оценить ее работу, являются
лишь боги или инопланетяне.
В полудреме, когда куда-то уплыли шум модуля и неприятное ощущение в
желудке, она думала о Камне. Власти не препятствовали возникновению
дискуссий вокруг этой проблемы, но и не поддерживали их. Русские, которых
допустили на Камень лишь в прошлом году, тщательно скрывали, что увидели там
их исследователи.
Астрономы-любители и немногие гражданские специалисты, не участвующие в
проекте отмечали наличие трех правильных полос, опоясывающих Камень
параллельно экватору, и странных углублений на каждом из полюсов, словно он