"Александр Бек. Новое назначение" - читать интересную книгу автора

- Что же, товарищ Онисимов, вы стоите? Садитесь. Будем решать дальше.
И опять, не ожидая чьих-либо слов, продолжал:
- Третье... Вменить в обязанность...
Александр Леонтьевич сел, сунул в рот сигарету. Еще не верилось:
значит, это уже произошло? Он вошел сюда почти арестантом, а выйдет
народным комиссаром? Но ведь... Неужели Сталина не поспешили осведомить?
Неужели ему неизвестно? Придвинув один из лежавших на столе блокнотов,
Онисимов разборчиво своим каллиграфическим почерком вывел "Товарищ Сталин.
Мой брат Иван Назаров арестован как..."
На мгновение перо Александра Леонтьевича приостановилось. Не хотелось
собственной рукой клеймить Ваню, своего младшего брата от второго
замужества матери, брата, которого давным-давно он, юный Саша, увлек за
собою, втянул в партию, а ныне, полгода назад, взятого в тюрьму прямо с
вокзала, когда Ваня, секретарь обкома, приехал по вызову в Москву.
Но Александр Леонтьевич тут же подавил сомнения. Перо снова
заскользило: "...арестован как враг народа. Считаю нужным сообщить об этом
Вам". Подписавшись, аккуратно промокнув непросохшие чернила, он еще минуту
выждал.
Сталин продолжал формулировать:
- Четвертое... Предложить товарищу Онисимову в десятидневный срок...
Онисимов встал и передал Сталину бумагу. Тот недовольно покосился,
развернул, прочел записку.



7

...Сейчас Онисимов, неодетый, босой, сидит среди ночи на жестком
диване. На столе раскрыта тетрадь с записями о Северной Европе. В комнате
тепло, не дует от Окна, скрытого под складками длинной плотной занавеси.
Но желтоватые, словно неживые ступни коченеют, - уже несколько лет он
вынужден их кутать. Вот и теперь Александр Леонтьевич тянется за тяжелым
ворсистым пледом, свернутым возле диванного валика, и укрывает, обертывает
шерстью больные ступни.
В нижнем ящике стола хранится один заветный листок. Онисимов выдвигает
этот ящик, достает переплетенную в искусственную кожу папку, быть может,
впервые замечает, как потускнели чернила, но все же ясна каждая буковка,
выписанная тонкими пальцами Александра Леонтьевича. "Товарищ Сталин Мой
брат Иван Назаров". Наискось листа размашисто брошены несколько строк.
Почерк и подпись известны по множеству факсимиле. "Тов. Онисимов. Числил
Вас и числю среди своих друзей. Верил Вам и верю. А о Назарове не
вспоминайте, Бог с ним. И.Сталин".
Ваня так и погиб в заключении. Зачахла, умерла в лагере и его жена -
запальчивая, пленявшая обаянием непосредственности южанка Лиза. Оба
реабилитированы посмертно. Где затерялись их могилы, неизвестно и поныне.
Темные, будто сочные вишни, Лизины глаза сейчас видится Онисимову
настороженными, внезапно потерявшими блеск, словно в предчувствии
неотвратимого близ кого несчастья - таким был ее взгляд, когда она и Ваня
в конце тридцать седьмого последний раз сидели у него, Онисимова, вот
здесь, в этом прокуренном кабинете. Нет, тогда Онисимов еще не курил. Так