"Александр Альфредович Бек. День командира дивизии " - читать интересную книгу автора У Суханова по-прежнему флегматичный, немного сонный вид.
Кондратенко здоровается сиплым шепотом. У него, как и вчера, горло обмотано шарфом. - Обедали? - спрашивает Белобородов. - Да, мы теперь регулярно обедаем, - отвечает Суханов. - Небось две порции трахнули? - подмигивая, говорит Белобородов. - Нет, особого аппетита не было. - Я не о тех порциях говорю. - А... Нет, товарищ генерал, этим я не увлекаюсь. - Садитесь. Скоро будем толковать. - Полк готов, товарищ генерал. - Садитесь. Я еще поджидаю кое-кого. 17.00. Белобородов выходит на крыльцо. Смеркается. Снег опять пошел гуще, и уже с ветром. Это еще не наша русская вьюга, но снег летит быстро и косо, а ветер нет-нет и сорвет с белого покрова легкий слой верхних снежинок, запылит и понесет. Половина горизонта, та, что перед нами, озарена пламенем пожаров... Далеко и близко горят деревни. В Снегирях пулеметная стрельба почти стихла (правда, ее, быть может, не слышно за ветром, который несется туда), но по-прежнему ведет частый огонь артиллерия. Зато слева, совсем близко, почти на окраине нашего поселка, идет жаркая винтовочная и пулеметная пальба. Сквозь нее до уха доходит характерное трещание немецких автоматов. Слышится неприятный вой приближающейся мины. Черт возьми, как быстро близкие разрывы. Но здесь, на воле, мне кажется, что мина летит прямо на нас. Я невольно отклоняюсь в сторону. Но мина ложится где-то среди улицы, я жду разрыва, проходят секунды, его нет - мина не взорвалась. Белобородов прислушивается к звукам боя. - Держатся... - радостно говорит он. - Слышишь? Я слышу, но мало понимаю. О ком он говорит, кто держится, где держится? Спрашиваю об этом. - В Рождествено! Наши пулеметчики! Вслушайся-ка... Я напрягаю слух и улавливаю где-то за линией боя стрекот пулеметов, заглушаемый близкой стрельбой. - Он к ним прорвется, - говорит генерал. - Зря я его... Орел! И хотя он не называет того, о ком речь, мы оба понимаем: комиссар. - Да и тут неплохо, - продолжает, вслушиваясь, Белобородов, - наш огонь уже посильнее, чем у них. Ого, вот и наши минометы. Наконец-то Засмолин стал, кажется, по-настоящему засмаливать. Получил тут подкрепление. И Белобородов хохочет, вспомнив недавнюю сцену. Часовой у двери смотрит улыбаясь. Он не удивлен, он привык к тому, что генерал любит посмеяться. Но Белобородов резко, как всегда, обрывает смех. - Хороша погодка... Морозцу еще бы! - произносит он и сквозь несущуюся косую пелену всматривается в даль. - Эх, уйдут, уйдут... - вырывается у него. - Уйдут? |
|
|