"Александр Альфредович Бек. День командира дивизии " - читать интересную книгу автора Затем он обратился к капитану:
- Вы оттуда? Доложите обстановку. Только быстро, быстро. Волнуясь, но стараясь говорить спокойно, капитан последовательно изложил события боя за Рождествено. В девять утра два наших батальона заняли южную окраину села Рождествено. Сопротивление противника концентрировалось в церкви и вокруг нее. Наши силы захватывали дом за домом. Противник подбросил резервы - два танка и до батальона пехоты. Немцы стали бить термитными снарядами, зажигая дома. Это внесло замешательство. Послышались крики: "Огнем стреляет!" Несколько человек побежали, за ними остальные. Штаб бригады выбросил резервный батальон, который залег в полукилометре от села. Но теперь положение ухудшилось. Из села небольшими группами, по десять - пятнадцать человек, начали выбегать автоматчики противника и, пробираясь лесом, стали обходить батальон. Некоторое время батальон лежал под обстрелом с флангов, неся потери, но немцы проникали дальше, стремясь с обеих сторон выйти батальону в тыл. Наши не выдержали и откатились. - Куда? - спросил Белобородов. - Сюда. Бойцы залегли у окраины этого поселка. Штаб бригады бросил последнее, что у него было, - комендантский взвод. Сейчас немцы ведут огонь с опушки леса. Они уже подтянули сюда и минометы. - Все? - спросил генерал. - Что еще? Артиллеристы увидели, что батальон отходит, орудия на передки - и тоже сюда. - Все? - Да, во всяком случае, товарищ генерал, самое главное. словно ожидая от него ответа. В эту минуту все ясно услышали глухой разрыв мины где-то рядом с домом. Тотчас ухнул второй... Третий. Четвертый... Против нас действовала немецкая новинка - многоствольный миномет. Засмолин не выдержал молчания. - Мне нечем их отбросить, - сказал он. - Они могут на плечах сюда ворваться. Но Белобородов словно пропустил это мимо ушей. - Самое главное? - повторил он и опять пристально посмотрел на комиссара. Тот стоял в положении "смирно", глядя прямо в глаза генералу. Комиссар молчал, но кадык, остро выступающий на сильной шее, подался вверх и скользнул обратно, как при глотательном движении. По напряженному лицу, обросшему двухдневной щетиной, угадывалось, что у него сейчас стиснуты зубы. И вдруг генерал стукнул по столу - во вздрогнувшей лампе подпрыгнул и на секунду закоптил огонь - и крикнул: - А пулеметчики, которые не побежали, как овцы, из Рождествено, - это для вас не главное? Пулеметчики и стрелки, которые и сейчас там держатся, - это не главное? Сколько их? - Человек сорок, - не очень уверенно ответил Засмолин. - Сорок? А может быть, сто сорок? Ни черта, я вижу, ты не знаешь. Но пусть их осталось даже двадцать пять; эти двадцать пять стоят сейчас дороже, чем две тысячи, которых, из-за того что ты не умеешь управлять, |
|
|