"Александр Альфредович Бек. В последний час " - читать интересную книгу автора

бой идет.
Развертывался наступательный бой. Прижавшись к земле, которую рвут
мины и снаряды, над которой несется, сбивая сухие стебли прошлогодней
травы, невидимый вихрь настильного огня, бойцы ползли к линии вражеских
блиндажей.
Это медленное, страшное и, казалось бы, однообразное переползание в
действительности вовсе не однообразно. Это напряженная борьба, в которой
каждая минута драматична.
Вот бойцы в нерешительности остановились перед открытым гладким
местом, где мелким пунктиром взлетали комочки земли: удар нашей батареи -
одна очередь, другая, третья; вот наконец попадание - разворочен
гитлеровский блиндаж, разбит пулемет, исчез страшный пунктир. Надо уловить
это мгновение, чтобы броском проскочить вперед, пока противник не
восстановил огневую преграду. Кто-то кидается первый. Кто это? Кто, какой
корректировщик, какой наводчик, разнес в нужную минуту блиндаж? Кто, какой
боец, двинулся первым? Кто, какой санитар, отважно перевязывает и выносит
раненых? Кто, какой снайпер, перебил гитлеровцев у автоматической пушки,
оборвав ее проклятый лай? Все это хочет знать Костромин. Он сам не раз
бывал под пулями; сам, случалось, в критический час боя поднимал талгарцев
в атаку. Его и сейчас тянет туда - ближе к бойцам.
Вскоре вернулся связной.
- Писаря на месте нет, - сообщает он.
- Как нет? Сбежал он, что ли?
- И не ночевал, - отвечает связной. - Пошел, наверно, спать в конный
взвод, на сено.
- Разыскать немедленно! Я ему покажу - сено!
Связной уходит. Костромин смотрит на часы и опять звонит в батальон.
- Десять минут, которые я вам, дорогой товарищ, дал, давненько
истекли. Выяснили? Почему же не докладываете? Почему ждете, чтобы комиссар
вам напоминал? Кто впереди? Погодите, запишу фамилии. Так, так... А имя,
отчество... Не знаете? Сколько раз я вам твердил, что героев надо знать по
имени-отчеству. Извольте-ка узнать! Давайте дальше... Кто? Как? Щупленков?
Позвольте, что за Щупленков? Черт возьми, ведь это же мой писарь? Как он
туда попал? Сейчас же отослать обратно! Соедините меня с Ермолюком. Тоже в
бою? Передайте мой приказ, чтобы писарь немедленно ко мне явился.
Положив трубку, Костромин сказал:
- Пожалуйте, ушел на передовую... Делай с ним что хочешь - впереди
ползет.
Комиссару доложили, что к телефону, по его требованию, вызван
Ермолюк.
- Где же этот писарь? - закричал Костромин. - Долго я буду его ждать?
И почему вас я не могу дозваться к телефону? В бою? Это хорошо, это
отлично, Ермолюк, но надо и связь за собой тащить. Отослали писаря? Как то
есть не идет? А мой приказ? Я ему покажу отказываться? Что? Бросил в
блиндаж гранату? Молодец! То есть какой к черту молодец? Я ему покажу, как
бросать гранаты! Связать и представить живого или мертвого! - И,
раздраженно стукнув трубкой, он сказал: - Подвел! Угораздила меня
нелегкая... Ведь знал, что подведет... Знал, добра не будет... - Потом,
усмехнувшись, добавил: - Нельзя брать необстрелянных! И особенно - рядом
со мной сажать!