"Юрек Бекер. Боксер " - читать интересную книгу авторапальцев. Тогда я мог бы сразу сказать: нет, это не мой, у моего на руках
было десять пальцев. Думаешь, я мог в гетто подсчитывать на нем родимые пятна? Вот Лидия, та наверняка бы его узнала. - У меня другой вопрос, - перебиваю я, - а на что ты, собственно, тогда жил? - Нет, подожди. Арон с неудовольствием глядит на меня, словно с моей стороны это непростительная наглость - самочинно менять тему или нарушать ход его повествования. Он так мне и говорит: - Последовательность событий - это мое дело. Возможно, думается мне, он не хочет об этом рассказывать, возможно, есть темы, которых он вообще не желает касаться. *** Через некоторое время Арон понял всю бесполезность своих усилий. Он открыл глаза, встал с постели и начал худо-бедно доживать день, но ближе к вечеру в дверь постучали. Открывать Арону совсем не хотелось. Правда, сам по себе стук в дверь его больше не пугал, когда раздавался стук, это по большей части стучал вахтер, который с тех самых пор, как Арон тряс его за плечи и заставил дать показания перед судом, не упускал случая изобразить покорность и добропорядочность. Этот настырный тип так долго стучал, что раздосадованный Арон пошел открывать, но за дверью стоял не вахтер, а Паула, с букетом, и еще у нее был в руках какой-то сверток. Она улыбнулась и спросила: - Нет, нет, - ответил Арон. *** - Ты не должен забывать, что в ту пору я был вполне молодой мужик, всего сорок пять. А поскольку я наврал этому самому "Джойнту", как наврал и полиции, когда получал документы, я в глазах Паулы был даже на шесть лет моложе. *** Ваза для цветов, а потом они сидели в гостиной, друг против друга. Паула казалась смущенной и держалась не так уверенно, как утром в бюро или в казино, где не ее принимали, а она принимала гостя. Арон и сам был смущен. Он смутно догадывался, что она пришла не по служебной надобности и что ее визит можно расценить как активную и в то же время робкую попытку снискать его благосклонность, достаточно было поглядеть хотя бы на цветы и на ее лицо, говорит Арон. Впрочем, причиной смущения была не эта догадка, приход Паулы действительно обрадовал его, она ведь понравилась ему с самого начала. И не в Лидии ее следовало искать, эту причину, ибо Лидия теперь не играла сколько-нибудь серьезной роли в его жизни. Уж скорее ее следовало искать в самом отношении Арона к женщинам, каковое я, выслушав его рассказ, назвал бы судорожным и малоприятным. (Первый опыт - поход в бордель в возрасте семнадцати лет, вместе с |
|
|