"Юрек Бекер. Боксер " - читать интересную книгу автора

пальцев. Тогда я мог бы сразу сказать: нет, это не мой, у моего на руках
было десять пальцев. Думаешь, я мог в гетто подсчитывать на нем родимые
пятна? Вот Лидия, та наверняка бы его узнала.
- У меня другой вопрос, - перебиваю я, - а на что ты, собственно, тогда
жил?
- Нет, подожди.
Арон с неудовольствием глядит на меня, словно с моей стороны это
непростительная наглость - самочинно менять тему или нарушать ход его
повествования. Он так мне и говорит:
- Последовательность событий - это мое дело.
Возможно, думается мне, он не хочет об этом рассказывать, возможно,
есть темы, которых он вообще не желает касаться.

***

Через некоторое время Арон понял всю бесполезность своих усилий. Он
открыл глаза, встал с постели и начал худо-бедно доживать день, но ближе к
вечеру в дверь постучали. Открывать Арону совсем не хотелось. Правда, сам по
себе стук в дверь его больше не пугал, когда раздавался стук, это по большей
части стучал вахтер, который с тех самых пор, как Арон тряс его за плечи и
заставил дать показания перед судом, не упускал случая изобразить покорность
и добропорядочность. Этот настырный тип так долго стучал, что
раздосадованный Арон пошел открывать, но за дверью стоял не вахтер, а Паула,
с букетом, и еще у нее был в руках какой-то сверток. Она улыбнулась и
спросила:
- Я не помешала?
- Нет, нет, - ответил Арон.

***

- Ты не должен забывать, что в ту пору я был вполне молодой мужик,
всего сорок пять. А поскольку я наврал этому самому "Джойнту", как наврал и
полиции, когда получал документы, я в глазах Паулы был даже на шесть лет
моложе.

***

Ваза для цветов, а потом они сидели в гостиной, друг против друга.
Паула казалась смущенной и держалась не так уверенно, как утром в бюро или в
казино, где не ее принимали, а она принимала гостя. Арон и сам был смущен.
Он смутно догадывался, что она пришла не по служебной надобности и что ее
визит можно расценить как активную и в то же время робкую попытку снискать
его благосклонность, достаточно было поглядеть хотя бы на цветы и на ее
лицо, говорит Арон. Впрочем, причиной смущения была не эта догадка, приход
Паулы действительно обрадовал его, она ведь понравилась ему с самого начала.
И не в Лидии ее следовало искать, эту причину, ибо Лидия теперь не играла
сколько-нибудь серьезной роли в его жизни. Уж скорее ее следовало искать в
самом отношении Арона к женщинам, каковое я, выслушав его рассказ, назвал бы
судорожным и малоприятным.
(Первый опыт - поход в бордель в возрасте семнадцати лет, вместе с