"Алберт Бэл. Бумеранг" - читать интересную книгу автора

почтовой сумкой за плечами.
На ногах резиновые сапоги, сплошь в дырах, да еще бечевкой перевязаны.
Носков он вообще не носил, так что пальцы вылезали наружу.
Штаны болотно-зеленого цвета с черными заплатами. Когда-то штаны были
темно-синими.
Рубашек Брулин тоже не носил. Прямо на голое тело надевал странного
покроя серый пиджак, в каком на заре века щеголяли столичные франты. Шею
повязывал старыми капроновыми чулками. "Они, - говорил он, - теплые, а для
меня это главное". Берет был как решето, сквозь дыры топорщились черные
клочья волос.
На ветру и солнце лицо стало бронзовым, брови черные, мохнатые, глаза
карие с редкими ресницами, нос горбатый, как у коршуна. Жесткая щетина
подступала к самым губам, выгнутым наподобие скифского лука.
Брулин никогда не курил, и зубы у него были совершенно белые.
В довершение всего это чучело ездило на велосипеде с красной рамой и
зелеными ободами колес.
Двор его хутора зарос бурьяном. Дом и службы ветшали. В большой ветер
обвалилась крыша коровника.
Амбар сгноили дожди. Стены риги сначала прогнулись, потом переломились
надвое. Дранка на крыше дома зарастала мхами, стекла в оконных рамках
пожелтели, повысыпались. Брулин заколотил окна досками.
Летом он косил сено и продавал колхозникам. Вокруг дома на стожарах
всегда сушилось сено. Если ктото приходил разыскивать почтальона, то
сначала должен был найти дверь. Редкие посетители уходили обычно ни с чем.
- Ну, чего тебе далась эта халупа? - не раз говорили ему. - Перебирайся
в центр, жилье получишь.
- Отстаньте вы! - отвечал им Брулин. - Свое дело я делаю, остальное вас
не касается.
Как-то летом в колхозной стройбригаде появился новый человек, худой и
длинный. Его никто не видел улыбающимся. Когда Брулин привез ему третье
письмо с рижским штемпелем, они разговорились. Отправитель писем оказался
их общим знакомым. Они отошли в сторонку, присели за штабелем нагретого
солнцем соснового теса.
- Значит, жив-здоров? - удивился Брулин.
- Он нас с тобой переживет, - ответил худощавый. - А ты-то откуда его
знаешь?
- Неважно! - ответил Брулин. - Главное, что ты его знаешь. Ведь ты
хорошо его знаешь?
- Спрашиваешь! - с гордостью воскликнул худощавый.
- Вот моя рука! - И Брулин сунул ему грязную руку.
Письма были от бывшего командира батальона СД капитана Триксте.
В субботу вечером худощавый пришел в гости к Брулину. Они здорово
напились.
- Ненавижу людей, ненавижу! - говорил худощавый. - Вот увидишь, опять
будет война, и люди, как шакалы, будут рвать друг друга на части. А потом
будет голод и мрак.
- Вот-вот! - поддакивал Брулин.
- Во всем свете ничего не останется, - продолжал худощавый. - Только
груды черепов. Все сгорит в атомном котле. Только пыль, зола и уроды.
Двадцатый век - могильный век всему человеческому. Была первая мировая,