"Искатель. 1985. Выпуск №6" - читать интересную книгу автораГЛАВА ВТОРАЯЗаходясь возбужденно-радостным лаем, собаки бежали к вертолету. Еще вращались лопасти, когда, не дожидаясь трапа, на снег спрыгнули четверо. Двоих Кильтырой признал сразу, на расстоянии- племянника Василия, — секретаря парткома колхоза, и участкового Силантия Увачана. Кайран и Пулька вертелись возле них, подпрыгивая, стараясь лизнуть в лицо. Русские оказались незнакомыми: средних лет, рослый, в белом овчинном полушубке с двумя звездами на малиновых кантах погон, и солдат с автоматом за плечом. Эвенки почтительно поздоровались с Кильтыроем: «Что ел? Что добыл?» Старший русский осторожно пожал холодную маленькую руку старика. — Подполковник Паршин Александр Петрович. Здравствуйте, Семен Никифорович. Много о вас наслышан, очень рад познакомиться… Солдат — теперь стали видны лычки на его погонах — подошел ближе. Кильтырой и ему протянул полусогнутую ладонь, потом провел ею по своему лицу, стирая изморозь с бровей, ресниц и бороденки, и сощурился в улыбке: — Здравствуйте, здравствуйте… Шибко бежал олешка-то мой. Вмиг домчал — к гостям маленько торопился… Впервой, однако, на вертолете к старику прилетели. Пошто? — Дело есть к вам, товарищ Яковлев, — сказал подполковник. — Дело есть, дядя Семен, — повторил Василий. — Пройдем в зимовье, там поговорим. И обогреться не грех. Василий потянул учуга за собой. Кильтырой с Силантием направились к реке. Сложив ладони рупором, Паршин крикнул в сторону затихающего вертолета, возле которого копошился экипаж: — Капитан Игнатенко! Рослый пилот, неуклюже переваливаясь в тяжелых унтах, подбежал к Паршину. — Слушаю вас, товарищ подполковник. — Мы зайдем к хозяину. Ненадолго. Держите машину в готовности. — Понял, товарищ подполковник. — А что вы там возле нее крутитесь? Что-нибудь не в порядке? — Да что-то, кажется, правое шасси барахлит… — Кажется… Барахлит… — Так пол-Франции облетели, за один только день, товарищ подполковник. Девять раз садились черт-те где. Хоть эта площадка ничего. — Еще пол-Франции не обещаю, капитан, но полетать сегодня придется. Горючего на сколько хватит? — Запаслись. — И держитесь постоянно на радиосвязи. — Есть! — Игнатенко откозырял и засеменил к вертолету. — Останетесь здесь, — буркнул Паршин сержанту и широким шагом стал догонять эвенков, перешедших Мульмугу и остановившихся у заледенелой ступенчатой тропы, круто уходящей к вершине скалы. В печи гудел огонь. — Нет-нет, Семен Никифорович, нам не до угощенья, спасибо, — пробовал отговорить Кильтыроя Паршин. — Нам очень некогда. Прямо-таки чертовски некогда. Еще к Джугдыру за сегодня надо успеть и назад… Но охотник даже бровью не повел. Он уже готовил к закуске строганину. Вошел Увачан, спускавшийся за свежей водой, плеснул в большой котел, поставил его в печь и принялся потрошить рябчика, достав того из Кильтыроевой котомки. Тут ввалился и Василий, обнимая половину кабарожьей туши. Бросил ее на табурет, подвинул ближе к огню отогреваться. — Я же говорил, Александр Петрович, — засмеялся он, — что просто так нас Яковлев не выпустит. — Но, товарищи… — развел руками Паршин, хотя теперь не было ни в голосе его, ни в жесте того категоричного «нет», которое могло бы заставить хозяина и его сородичей прервать начатые хлопоты. Подполковник нацепил ремень с тяжелой кобурой на прибитые к стене рога сокжоя и в распахнувшемся полушубке грузно опустился на табурет, прислонившись спиной к печке. Стянул бурки, поставил на них ноги в толстых шерстяных носках… Ох, как тепло… Поламывало суставы, слипались веки. — Ишь, уморили человека, — проворчал Кильтырой. — Четвертый день по нашим делянкам и пастбищам мотается, — сказал Василии, разделывая кабаргу. — Ты, Василий, поспешай с мясом да ходи за остальными. Пускай тоже отдохнут да поедят вдоволь. — Да, пойду-ка… Племянник опустил последний кусок в котел, накрыл крышкой, оделся и выскользнул за дверь. — Ну, что, Силантий? — спросил Кильтырой, присаживаясь к столу, за которым кухарничал сбросивший китель Увачан. — Жирен, дядя Семен. И где ты только таких добываешь? — В тайге, сынок, в тайге… Что случилось в тайге, Силантий? Увачан сдвинул ножом выпотрошенного рябчика, облокотился на стол. — Беда, дядя Семен… Ты следов чужих не встречал? — Чужих… Много волков нонешней ночью прошло через Баранье плато. Ихние следы видал. — Волки, да… Это мы знаем. Нас предупредили… Это с востока, оттуда, где осенью пожары были. И медведи не залегли… Кочуют… Плохо… — Потому-то я и возвернулся к зимовью. — Значит, нам повезло. А то где тебя искать… — Во-во… Так, стало быть, не волки? — Нет, дядя Семен. Хуже! Хуже волков! Хуже всякого зверя! — Ладно, не стращай, не боязный. — Что ты, дядя Семен, я не стращаю. Самому не по себе… — Говори, — поторопил Кильтырой, набивая трубку. Увачан, поднеся старику огня, продолжал: — Две семидневки назад из колонии убежали двое, совсем плохие люди. Воры, разбойники. — Где же это? — За Становиком, за Алданом… Вот их и ищут. Да найти не могут уже сколько. След на перекатах смыло — собаки сбились. И с вертолетов пока не увидели. На печи зашипело. Силантий поправил крышку котла, пошуровал в топке. — Они наверняка где-нибудь отсиживаются, выжидают. Как пора придет, обязательно станут пробиваться на Большую землю. — А может, пропали оне? — не то спросил, не то уверил Кильтырой. — Не-е, — протянул Увачан. — Двое их. Как медведи, сильные. На упряжке. Да и оружие у них. Силантий оглянулся на Паршина. Тот, обмякший, свесивший к плечу голову, мерно посапывал. — Слушай, дядя Семен, давай его уложим. Неудобно ему. — Не надо, — посмотрел на спящего Кильтырой. — Пускай так. Ему удобно — устал человек. Еще разбудим… Ты говори дальше. — А что дальше? Дальше ничего не известно. Куда двинутся? Когда? — Тайга большая. Кругом она. Зачем в наших краях искать? — Везде ищут, дядя Семен. Обложили, в общем. Все под глазом — прииски, рудники, леспромхозы, стройки. Пастухов и охотников на вертолетах вот облетают. Александра Петровича, — Увачан кивнул на Паршина, — самым главным начальником прислали по нашей области. Все сам летает. С утра до ночи. Крепкий мужик. «Крепкий мужик», раскрасневшийся от жары, постанывал во сне. Проснулся он от хохота. Солнечный свет, пробивавшийся в одинокое окно, пыльно высвечивал середину избушки, и, словно прижимаясь к солнечному пятну на столе, сгрудились за ним люди. Паршин не сразу понял, где он, что за застолье такое… Но вот глаза пообвыкли, и он увидел эвенков, капитана Игнатенко, второго пилота, фамилию которого не смог почему-то вспомнить. Тот что-то рассказывал под общий хохот — наверное, очередную байку, на которые был мастак. Паршин поднялся, роняя полушубок, потянулся, разминая затекшие поясницу и шею. — Ты того, Александра Петрович, — проговорил Кильтырой, — присядь-ка откушать. День еще долгий, путь далекий… Соснул маленько — и то дай бог, а перекус — он тебе пособление даст. Без силы да роздыху как путь поведешь? Дело ослабит, однако. Силантий Увачан поставил перед Паршиным тарелку строганины и глубокую миску с дымящимся мясом: — Кушайте, пожалуйста. Чайком запейте. Кушайте, кушайте… Я уже ввел Семена Никифоровича в курс дела. — М-м… Это хорошо, лейтенант, — промычал подполковник, обкусывая мякоть с ребра кабарги. — Это хорошо, — повторил он, когда утолил первый приступ голода, и попросил Василия: — Василий Трофимыч, у вас руки, я вижу, чистые, достаньте-ка из моей гимнастерки фотографии. Во-во… Семен Никифорович, это вам. Посмотрите внимательно, ознакомьтесь, так сказать, с предметом нашего общего беспокойства. Кильтырой с минуту рассматривал снимки на вытянутых руках, потом гукнул и протянул карточки Василию. — Не-не, — остановил тот старика. — Это тебе. Так ведь, Александр Петрович? Паршин закивал, продолжая есть. — Всем бригадам и охотникам такие раздают, — пояснил Василий. — Оставь-ка у себя, дядя Семен. — Пошто? — спокойно удивился старик. — Аль без памяти Кильтырой? — Держи при себе, дядя Семен, — настоял Силантий. — Вдруг они твой след пересекут, мелькнут где. Посмотришь на карточки — ошибки не выйдет. — Вы, Семен Никифорович, — добавил, оторвавшись наконец от еды, Паршин, — если, не дай бог, конечно, встретите этих людей, очень опасных преступников, обязаны принять все меры к тому, чтобы задержка… чтобы… ну, сообщить об этом нам. — Угу… — Товарищ, подполковник, прошу прощения, — вмешался Игнатенко. — С вашего разрешения мы к вертолету, бортинженера сменить. — Ну конечно, конечно, — спохватился Паршин. — И пусть сюда топает. Он не ел? — Никак нет. — Ну вот и подкрепится. Кстати, там и сержанту моему скажите, чтобы с ним шел. — Разрешите идти? — Идите, идите… Летчики быстро оделись и вышли. — Так вот, — вернулся к разговору Паршин. — Обязательно сообщите нам, Семен Никифорович. Хотя бы на радиостанцию Урокана. — Так у него нет рации, — чуть ли не извинительно сказал Василий. — Нету ведь, дядя Семен? — И не было никогда тарахтелки этой, — важно согласился Кильтырой. — Ну, это вы зря, Семен Никифорович, — сказал Паршин. — В наше время теперь у многих уже охотников и оленеводов рации. Как же без рации в наше время… — Мне, однако, таскать эту рацию надобности нет. — Да… — как-то сразу успокоился Паршин. — Нет — значит, нет… Только как же вы?.. |
||||
|