"Людмила и Александр Белаш. Станция Финистер" - читать интересную книгу автора

Олстон назначил свидание в пабе. Видимо, небрежно повертев визитку,
решил - "Невелика птица - всего-то адвокатишка-аргентинец". Каэтано
расчитывал минимум на ресторан, и выбор Прендика его немного обидел.
При встрече стало ясно, что житейский опыт и разница в пятнадцать лет
что-нибудь да значат. В подтянутом, высоком, голубоглазом Олстоне
чувствовалась имперская закалка - это у британцев в крови, однако Каэтано,
толстенький и лысоватый, с первых слов завёл речь о бумагах - и не
прогадал: менеджеру Олстону многое хотелось узнать, и он поневоле начал
говорить больше, чем следовало:
- Слушайте, Ларра, почему этими документами регулярно интересуются
бродяги, алкоголики и иностранцы? Это длится с Первой мировой, и вы
очередной продолжатель традиции. Я сомневаюсь, что там зашифрованы
координаты алмазного клада. Будь оно так, деда или отца давно бы убили, а
документы - выкрали. Вы все приезжаете как будто убедиться, что эта
макулатура цела, а мы, Прендики, по-прежнему в ней ничего не смыслим... Что
ж, я её читал и консультировался на сей счёт. Какой-то ранний, варварский
этап науки: вивисекции, пересадка лап и ушей у собак... причём сплошные
неудачи. Расскажите-ка мне, в чём тут соль, а то наш разговор не состоится.
Итак?
- Иностранцы... - повторил Каэтано и сделал паузу, чтобы втянуть
глоток пива, - это занятно. Мистер Прендик, я полагаю, что и вы от меня
скрываете немало интересного. Предлагаю обмен информацией: я вам, вы мне.
Без моих сведений вы останетесь хранителем бесполезного богатства... Размер
вашей доли мы обсудим позже, а пока мой первый вопрос: когда и какие
бродяги досаждали вам по тому же поводу?
Олстон помолчал, взвешивая слова аргентинца. И Каэтано решил показать,
насколько глубоко он вник в эту историю:
- Бумаги, доставшиеся вам по наследству, были незаконно присвоены.
Правда, их присвоили не вы, а дядюшка вашего прадеда, Эдвард Прендик. Он
вывез их с острова Ноубл - это западнее Галапагос, эквадорское владение. А
принадлежали бумаги физиологу Рандолфу Моро.
- Глупости, - отрезал Олстон. - Старина Эдвард был большой фантазёр с
причудами. Его записки о приключениях в Тихом океане - плод воображения, он
даже стеснялся напечатать их при жизни.
- И сфабриковал бумаги Моро, чтобы подкрепить выдумку, которую было
неловко опубликовать?
Олстон недовольно поджал губы:
- Вы стучитесь в стену вместо двери. Эдвард Прендик занимался
биологией у Хаксли, ставил опыты. Позже по материалам своих исследований
написал нечто вроде повести. И всё.
- А иностранцы?
- Да, вот, например, вы. Зачем вы прилетели из Буэнос-Айреса?
- Чтобы купить бумаги или убедить вас разумно воспользоваться ими. Те,
кто спрашивал о них раньше (не знаю, кто, но догадываюсь), охотно бы
заполучили их. Но они не кровожадны; эти скорее подождут, пока представится
удобный случай. То-то они вас навещают так упорно... Ну как, будем
сотрудничать? У меня есть карта, у вас автомобиль, и доехать мы сумеем
только вместе.
- А какую выгоду вы надеетесь извлечь? - Кажется, Олстон стал
склоняться к положительному решению.