"Александр и Людмила Белаш. Кибер-вождь ("Война кукол")" - читать интересную книгу автора

Дарваш осуществляет строительство и переоборудование и силовиков, и
сэйсидов, и военных. Объекты, полигоны, новые технологии и материалы.
- Все я понял, не продолжай, - Доран снова уронил голову на диван.
Впереди была еще целая ночь бессонницы, тягостных мыслей и страданий.

Глава 2

Наконец-то сумасшедшие дни предвыборной гонки остались позади. Позади
бесконечные переезды, выступления, тайные совещания с имиджмэйкерами и
открытые дебаты. Он выиграл. Выиграл приз зрительских симпатий. Услышав
итоги голосования, он, как получивший золотую медаль, шагнул вперед и
вскинул руки, благодаря Господа Бога - сияющий, торжествующий, уверенный, в
свете прожекторов, осыпанный блестящим конфетти. На шею ему упала и застыла
его жена, поддерживавшая его на пути к вершине пьедестала, не отходившая от
него ни на шаг, - хрупкая, белокурая и мудрая.
Победа!
Сегодня новоизбранный мэр Города дает банкет. В парадном зале
фешенебельного ресторана убраны переборки, разобраны стены и опущены тяжелые
портьеры. Установлен длинный ряд столов, и официанты бегло и точно проверяют
правильность расстановки приборов. Сегодня сюда придут те, кто с детства
обучен есть рыбу особой вилкой, пропуская кости сквозь зубчики; нельзя
ударить в грязь лицом. На кухне повара жарят особую, пикантную яичницу на
1200 персон. Сюда придут близкие друзья, помощники и спонсоры мэра;
некоторых из них он не знает даже в лицо. Шикарные автомобили, густо блестя
лаком, непрерывно подвозят все новые порции гостей. Свежеиспеченный мэр и
его блондинка-жена встречают их в фойе, и мэр оделяет каждого крепким,
уверенным рукопожатием и ослепительной белоснежной улыбкой. Правая рука его
уже затекла и одеревенела во время предвыборной кампании, а скулы сводит
судорогой тэт необходимости улыбаться. Но это последний раунд, он должен
доказать к свою стойкость, а также открытость миру и способность улыбаться в
любой обстановке. Улыбка, как маска, навечно приросла к его лицу; с ней его
когда-нибудь и похоронят.
Каждому из подошедших его поздравить он говорит несколько дружеских
теплых слов таким проникновенным тоном, что гость поневоле верит, что слова
адресованы непосредственно ему и идут из самой глубины сердца, а не
нашептываются стоящими сзади секретарями-суфлерами.
Незаметный, как тень, среди прочих к мэру подходит высокий бледный
человек в черном длиннополом сюртуке без лацканов, застегнутом наглухо. Мэр
протягивает руку навстречу:
- Рад видеть вас среди своих гостей!..
- Хочу напомнить, кому вы обязаны своим взлетом, - человек в черном
вкладывает свою узкую холодную кисть в ладонь мэра, уже готовую сжаться. -
Не забывайте обо мне на своем новом поприще.
И добавляет, как-то нехорошо усмехаясь:
- Даже при всем желании вы не забудете меня!..
Руку мэра пронзила острая, невыносимая боль, вмиг распространившаяся до
подмышки, въевшаяся в кости. Он чуть не закричал, но годы тренировки взяли
свое; он смог удержаться и ответил одной из самых обаятельных улыбок.
- Кто это? - шепчет он своему секретарю, когда человек в черном
удаляется.