"Екатерина Белецкая. Романтики с Хай Вея " - читать интересную книгу автора

мы его уговаривать начали, что мол зачем тебе всё это надо, куда ты мол, на
ночь глядя, и прочее в том же духе. Останься дома, не нужно ехать. А он...
- А он что? - спросил Саша.
- А он всё равно уехал. Но кое-что перед этим сказал.
- И что же? - поинтересовался Игорь Юрьевич.
- Дословно я, конечно, не помню, но... если поднапрячься, то...
примерно так. Я и врагам не пожелаю того, что сегодня делал. С людьми так
нельзя поступать, это же фашизм какой-то. Это неоправданная жестокость, так
нельзя.
- А ещё что? - спросил Саша.
- Сейчас, погодите... А, вот! Он сказал так. Что, мол, когда человек
задыхается, это очень тяжело видеть. И что он слишком старый для таких дел.
И ещё. Что один всё время плакал, а второму было плохо и холодно, и он
старался натянуть на себя одеяло, а рука была разбита и он не мог.
- Кто не мог? - не понял следователь.
- Если б я знал, - вздохнул дед.
- Анатолий Алексеевич, а вы не помните никаких имён? - спросил Игорь
Юрьевич.
- Нет, он не говорил. Я до сих пор удивляюсь, как он тогда доехал. Он
же пьяный был, как последний алкаш, а "Волга" - машина тяжёлая в управлении.
Мог элементарно разбиться.
- Вы говорите - "Волга"? - удивился следователь. - Неужто своя?
- Да нет, служебная, - ответил Анатолий Алексеевич. - На свою он так и
не накопил. Не досуг ему было, хотя мы и просили. Ни дачу, ни машину так и
не сделал. Хотя зарплата у него была о-го-го. По крайней мере нам он
исправно помогал. До сих пор помню. И заказы по праздникам, и икорка, и
колбаска, и всякие другие дела.
- А вы к отцу как относились? - ни с того ни сего, как показалось Саше,
спросил следователь.
- Хорошо, как же ещё? - удивился Анатолий Алексеевич. - Только уж
больно он был скрытный. Так мы и не узнали, где он работал, что делал.
- А вы сами что думаете? - спросил Саша.
- А чего думать? По специальности он работал, хирургом. Вот только где,
с кем - одному Богу ведомо. Хорошо, что всё хорошо с ним кончилось.
- В смысле - "хорошо"? - не понял Саша. - Вы же сказали, что он умер.
- Я говорю о том, что он не попал ни в какую заваруху, что всё-таки
как-то по-человечески с ним всё кончилось. Он же очень сильно переживал
из-за чего-то. Это его, видно, и добило. Мы так решили.
- А вы не могли бы поподробнее рассказать, в чём это выражалось? -
спросил Игорь Юрьевич.
- Да как сказать... - Анатолий Алексеевич задумался. - Понимаете, по
человеку видно, что ему что-то покоя не даёт. Нервный, дёрганый, да ещё и
неизвестность эта. Он, наверно, очень хотел высказаться, да не мог. Мы же
его редко видели, а при встречах, по-моему, его так и подмывало... мол,
спроси меня, сынок, спроси. Может, и отвечу.
- А вы? - Саша подобрался, пристально посмотрел на Анатолия
Алексеевича.
- А я так и не спросил. И не жалею. Там какие-то нехорошие дела были,
зачем эту пакость в семью тащить? Это, кстати, его слова были. А раз он так
считал, значит не зря. Мучился он от того, что не имеет права поделиться.