"Марьян Беленький. Скетчи и монологи " - читать интересную книгу автора

кого-нибудь другого. И я не знал, что делать и переписал им всю свою
записную книжку - там разберутся, и многих из тех, кто там был записан, тоже
арестовали, наверно было за что, они же зря не будут арестовывать и кто-то
из них погиб в лагере, он же все равно бы умер рано или поздно, при чем
здесь я, неудобно перед ребятами получилось, но что я мог сделать, и они мне
дали тридцать рублей, а я сказал, что мне денег не надо и они сказали - ты
только распишись, что получил и сказали - выявлять врагов - твой
патриотический долг, а то посадим, и я не знал, что делать, и они сказали -
если ты настоящий патриот - вот тебе пистолет и ты должен осуществить,
потому что он - предатель и шпион, а иначе тебя на его место и сказали мне,
где нажать и я не знал, что делать и нажал, выхода не было, хотя руки сильно
дрожали поначалу и блевал, а потом уже привык и руками душил, а они стояли и
смеялись, сволочи, я здесь при чем, как я тогда мучился - а меня хоть
кто-нибудь пожалел? Первое время водку давали - не я, так другой, это же все
ради детей, которые когда -нибудь у меня будут, ведь это все равно, что
осуждать пистолет - это сейчас вы все такие умные и смелые, а попробовали бы
тогда, они же могли со мной что угодно сделать, я же был просто слепым
орудием в их руках, любой другой мог быть на моем месте, любой другой
любой...
а потом времена изменились и я уехал и многие из тех уже здесь и я все
время боюсь и ночью просыпаюсь, а вдруг опубликуют списки, ведь здесь же
родственники, знакомые, и я подал на пенсию как жертва режима, я может,
больше всех пострадал...

Баллада о шашлыке

Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой,
Так жду я встречи с шашлыком гусиным.
К нему готовлюсь я еще за сутки -
И вот я подхожу, готовя деньги, к стойке,
Как будто это для меня лишь просто завтрак.

Как долго тянутся мгновенья ожиданья -
Словно Она вот-вот из ванной выйдет,
И я сценарий весь любовной схватки
В уме проигрываю снова шаг за шагом.
О, свежей плоти дивный запах!
Офелия, о нимфа, дай куснуть!
Что слава? Яркая зарплата
На ветхом рубище певца,
Когда могу вкусить я
Райского блаженства за двадцать шекелей.
(На самом деле - 25. Но 25 в размер не влазит).
Простите, Гусь, Вы жертвой пали не напрасной -
Вы жизнь отдали на алтарь литературы.
Вы памятник себе воздвигли нерукотворный
В моих стихах,
И, может, в будущем перерожденьи
Вы станете Поэтом,