"Пьер Бельфон. Совещание (Пьеса) " - читать интересную книгу автора

Готье-Монвель. Придется быть очень осторожными. Не доверяйте Клодине, в
ней сидит бунтарский дух шестьдесят восьмого года! Иногда она прикидывается
дурочкой, и в такие моменты ее следует опасаться больше всего. Если она
что-то пронюхает, о нашем плане можно будет забыть.
Фоссер. Вы ее знаете лучше, чем я...
Готье-Монвель. Милый Микаэль, при новой расстановке сил в жюри для вас
многое изменится. В следующем году вы сможете наградить Фредерика Бовэ или
какого-нибудь другого чудака. Если у вас еще возникнет такое желание.
Фоссер. То есть как?
Готье-Монвель. Раньше вы были в оппозиции, а теперь вошли в
правительство. Пройдет полгода, и романы типа "Зимы в Гватемале" уже не
вызовут у вас ни малейшего интереса. Вы будете читать их, по-другому. Если
вообще будете читать.
Фоссер. Я знаю цену Рекувреру и знаю цену Бовэ.
Готье-Монвель. А разве я не знаю?.. Но я раз и навсегда отказался от
роли верховного судьи в вопросах изящной словесности.
Фоссер. Однако...
Готье-Монвель. Что?
Фоссер. В присутствии Александра, Клодины и остальных...
Готье-Монвель. ...я убедил бы вас образумиться. Это мой долг
председателя жюри... Говорят, у меня есть дипломатические таланты...
(Пауза.) Ну как, дорогой Микаэль, вы даете мне слово?
Фоссер (после долгого раздумья). В сущности, вы предлагаете
нечистоплотную сделку... (Cнoвa мoлчaние.) Бедная "Зима в Гватемале"!
Готье-Монвель. Опять начинается?
Фоссер. Я задыхаюсь... Мне кажется, мой желудок сейчас...
Готье-Монвель. Что у вас не в порядке - легкие или желудок? Если
легкие, дышите глубже. Если желудок, облегчите его и оставьте нас в покое.
Фоссер. Низковато целитесь, господин председатель.
Готье-Монвель. Я целюсь точно. Итак, милый мальчик, вопрос о вашем
выходе из состава жюри, как и о вашем выступлении по телевидению, закрыт, вы
голосуете за "Трудные роды", ваш друг Николя через несколько месяцев
вольется в наши ряды... Одним словом, все к лучшему в этом лучшем из
миров...
Фоссер. Вы сволочь, господин председатель.
Готье-Монвель. Вы даете мне слово?
Фоссер (помолчав). Да.
Готье-Монвель. Тогда по рукам!
Фоссер. По рукам?
Готье-Монвель. Дайте руку, дорогой Микаэль! Вот так! (Ударяют друг
друга по рукам.) Как крестьяне на ярмарке в былые времена.
Фоссер. А как же "Зима в Гватемале"?
Готье-Монвель. Получит один голос, голос Морзека, ведь он его уже
подал, тут ничего нельзя изменить! Для такой необычной, особенной книги один
голос - это даже более выигрышно, чем сама премия. Это некий символ...
Издателю надо будет надеть на обложку ленточку с надписью: "Финалист
Констановской премии". И десятитысячный тираж разойдется с легкостью! Я знаю
издателей, которые пошли бы на любую подлость, лишь бы их книга попала в
шорт-лист!
В приоткрывшуюся дверь заглядывает Шариу.