"Артем Белоглазов. Снова осень " - читать интересную книгу автора

стряхнуть мою руку. Ты мне нравишься, Катька, с чувством произнес я и
поцеловал ее в щеку. Она, видимо, не ожидала, даже не уклонилась.
Ну вот, так и стали встречаться. Мамаша, Зоя Степановна, разумеется,
стервозничала поначалу. Ворчала: да кто он такой? Слесарь на заводе. Но
позже ничего, успокоилась. Нравились ей дорогие подарки -г- кольца, сережки.
Я мог себе это позволить. А Катька простой оказалась, скромной. Но малость
шизанутой. На стихах повернутой, на высокой литературе, музыке. Что там еще?
Меня все пыталась в это болото затащить. В книжный клуб, ага. Вот смехота.
Ни хрена у нее не вышло. Зато я затащил ее в постель. К моему
удивлению, Катька в свои девятнадцать умудрилась сохранить девственность.
Она визжала, царапалась, кричала "нет!". Бесполезно. Я ломал и не такие
бастионы. После секса, как ни странно, она еще больше в меня втюрилась. А
мне, честно говоря, эти муси-пуси уже надоели. Я ей так и сказал. Не люблю
скрытничать. Т-ты, ты разве на мне не женишься? - едва не разревелась она.
Конечно, нет, дуреха, рассмеялся я. Ладно, бывай. Звони, если захочешь
перепихнуться, но не чаще раза в месяц.
Ну, расстались и расстались - нет, названивала постоянно. Докучала. Вот
и тогда, четырнадцатого. Я вообще с друзьями на шашлыки собирался ехать.
Дзинь - брякнул телефон. Дзи-инь. Валер, приди, пожалуйста, если сможешь.
Че-ерт. Зачем согласился? Попил, блин, чайку да плюшками побаловался, ага -
разругался в пух и прах. Мамашу чуть на три буквы не послал. В общем, полный
пэ.
Я злобно уставился на яркий оранжевый мяч, подкатившийся к ногам.
Малыши, игравшие на детской площадке, кричали:
- Дядя, дядя, кинь мячик! Пнул со всей дури.
- Валерка! - неслось со спины. - Прости меня! Гудели сновавшие по
проезжей части машины.
Я ускорил шаг, побежал почти. Сзади раздался визг тормозов, протяжные
завывания клаксонов, скрежет сминаемого металла. Чей-то пронзительный
вскрик. Затем все утонуло в невообразимой какофонии звуков - мат-перемат,
рычание моторов, нетерпеливые гудки, галдеж, бабские ахи-причитания. Даже
собачий лай.
Авария, решил я. Человека сбили. Или столкнулись меж собой. Точно. Ну и
район. М-мать! Не стал оборачиваться, пошел себе - в новостях городских
потом можно посмотреть. Мимо, по улице Гаврилова, спеша к перекрестку,
промчалась "Скорая". Надсадный вой сирены еще долго преследовал меня. Вот
дебилы! Приехали, а выключить не озаботились.
Вечером позвонила Катькина мама. Сначала я думал, что это Катька. В
трубке долго молчали, хлюпали носом. Наконец охрипший, зареванный голос
сказал:
- Гад ты, Валерка. Сволочь. Из-за тебя Катюху машина сбила. "КамАЗ".
Слышишь меня?!
- Слышу-слышу, - успокоил я несостоявшуюся тещу. - Только я-то при чем?
Я домой шел.
- Скотина! Она в реанимации сейчас. Если не умрет, на всю жизнь
останется инвалидом.
- Сочувствую вам, Зоя Степановна, сочувствую, - произнес равнодушие -
Ну? Что-то еще? Зачем вы позвонили?
- Ах ты... ах... - задохнулась училка. - Проклинаю тебя! Проклинаю!!!
Чтоб ты сдох, мерзавец! Чтоб...