"Владимир Николаевич Беликов. Война: Впечатления деревенского подростка " - читать интересную книгу автора

позабирали военные, осталось несколько старых и убогих, ненужных коняк. Мама
долго ходила за председателем, пока выпросила старую полуслепую лошадь по
кличке Агаша. Подъехала к дому на телеге. Мы эвакуируемся, "выковыриваемся",
едем в Жиздру, на мамину родину. Узел с постелью, мешок с одеждой, мешок с
картошкой, три буханки хлеба. Соль, спички, шильце-мыльце. Погрузились,
забили доской дверь, поехали. Редкие встречные ничего не спрашивают. И мы -
вроде в чем-то виноваты. Они остаются, а мы убегаем...
За Арельском дорога пошла в гору. Слезли с телеги, а то лошади тяжело.
Потом поле, поле, справа река под горой. Впереди, на горизонте, Верхние
Новоселки. Неторопливо топает по дороге Агаша. День погожий, тихий - не
верится, что кругом война. Да нет, вон она, война: за кустами, по-над
берегом группа военных с оружием, какие-то мешки, плоский зеленый ящик. Двое
встают, идут к дороге нам наперерез: "Стой!" Остановились. "Кто такие? Куда
едете?" Один, с кубиками в петлицах, - лейтенант, другой, с
треугольниками, - сержант. Оба в новеньком обмундировании. Вопросы задает
сержант, поглядывая на лейтенанта. "Ах, учителя! Это хорошо! Ах, немцев
испугались! А вы знаете, что вон за той деревней немцы большой десант
высадили, и вы [484] им сразу в руки попадетесь? Да и Брянск уже, наверное,
взят... Давайте-ка поворачивайте назад! И быстро!.." Мама: "Товарищ
лейтенант, да что ж это такое!.." Лейтенант молчит, как воды в рот набрал,
криво усмехается. За кустами солдаты настороженно и как-то враждебно смотрят
в нашу сторону.
Делать нечего, повернули назад. Странно все это. И не проронивший ни
слова лейтенант, и сержант с нерусским акцентом и физиономией уголовника...
В деревне, отведя лошадь в колхоз, мама рассказала председателю все. "А ты
знаешь, Филипповна, что у Верхних Новоселок действительно немецкий десант
ночью высадился? Это вы, наверное, на них и наехали... А тут, как нарочно,
ни военных, ни ястребков! И связи с районом нет... И как они вас живыми
отпустили!.."


* * *

Купаясь с моста, обнаруживаем снизу, под бревнами, ящики с...желтым
туалетным мылом. Достаем брусок, но он совсем не мылится. Тем не менее
мальчишки кричат: "Мыло! Мыло!" Дремавший на той стороне под деревом боец
вдруг оживляется, бежит на мост: "Я вам дам, "мыло"! А ну ничего не трогать!
И - марш отсюда!.." [485]
Да, это не мыло, это тол, взрывчатка. И наш мост вот-вот взлетит на
воздух. Последний мост...


* * *

Народу в деревне совсем мало осталось, где-то все прячутся, что ли. И
начальства не видно. Вечером на реке ахнул взрыв, поднялся вверх столб воды,
полетели бревна - все, моста у нас больше нет.
Притихла деревня, затаилась. Ни наших, ни немцев - безвластие. Как-то
утром глянули - на магазине нет замка, дверь нараспашку. На полу обрывки
бумаги, крупа рассыпана. На полках пусто. Я подобрал закатившуюся в угол