"Наталья Белкина. Сердце-океан" - читать интересную книгу автора

Иногда она и в курятник наведывается, и порой не без последствий.
Достается ей по полной. На нее ставят капканы, в нее стреляют, ее травят
собаками...
Большую часть того, что я утаскивала из богатых и не очень домов, я
отдавала степкиной "крыше", которая меня в это и втянула. Мне доставалось от
этого не так уж и много. Но и то, что я получала, откладывала. Я копила на
свою мечту. О ней не знал никто, даже Куч. Я боялась, что и он и другие
станут смеяться надо мной.
Впрочем, я правильно считала. Моя мечта действительно была смешной: я
хотела купить дельтаплан.
Я часто летала во сне, и это ощущение абсолютной свободы и холодного
ветра так крепко захватывало меня, что становилось не просто нереальной
фантазией, а навязчивой идеей. Я знала до мельчайших деталей, из чего
состоит дельтаплан и как его построить. Для этого я даже заставила себя
полюбить ненавистную ранее математику. Сначала я хотела соорудить его сама,
но вскоре поняла, что не смогу, никого больше не привлекая к этому. В мечтах
своих я видела себя летящей высоко в небе на нем: белоснежном, блестящем на
солнце, словно парус в безбрежном синем море, словно гордый альбатрос в
беспредельной, ослепительной вышине. От этих мыслей грудь переполнялась
восторгом, и слезились глаза. На мою мечту мне не хватало еще много денег.
Детство пролетело стремительно, как может пролетать только оно. Не могу
сказать, что оно было несчастным. Я была в основном сыта, одета и обута,
имела кое-какие деньги на карманные расходы, получила сносное среднее
образование и не стала наркоманкой. Это были положительные моменты. Были и
другие, о которых я забыла, потому что очень старалась забыть. Но один
неприятный случай, не столь даже драматичный, как некоторые другие, до сих
пор хранится в моей памяти. Сейчас мои переживания кажутся мне смешными, но
тогда это была настоящая трагедия.
Однажды всех девчонок нашего класса (а училась я в обычной школе рядом
с благополучными, неотмеченными сиротством детьми) отправили на осмотр к
гинекологу. После того, как необходимая и неприятная процедура была
завершена, нас попросили подождать в коридоре, пока заполнят карты. Девушки
начали весело и бесстыдно обсуждать детали осмотра, делясь впечатлениями о
своих малолетних сексуальных приключениях и о том, как они отвечали на
вопрос "в каком возрасте ты..." и как при этом изумлялась престарелая
докторша. Я обычно не вступала в такие разговоры, но мои одноклассницы
наверняка считали, что мне-то уж, сироте казанской, точно есть, о чем
вспомнить. Я не понимала своих ощущений: то ли завидовала им, то ли
ненавидела за то, что они так легко относятся к тому, что для меня
оставалось мистической тайной.
К нам вскоре вышла пожилая медсестра и, отдавая наши карты, произнесла
фразу, за которую должна была бы получить строгий выговор. Она обратилась к
девчонкам и обличающим тоном изрекла: "Вы все шлюхи!" Девицы прыснули в
кулаки и захихикали.
Но тут сестра направила указующий перст на меня и добавила: "А вот
она - молодчина!" Черт бы ее побрал! Если б знала она, что со мной сделала
сейчас!
Просто-напросто убила! Опозорила на весь класс...
Оставалось совсем ничего до выпуска. Начинался апрель. После того
случая в поликлинике, вечером я явилась домой к Степке. Он был один как ни