"Наталья Белкина. Сердце-океан" - читать интересную книгу автора

Куч промышлял квартирными кражами и обучал этому делу и меня. Он
действовал нагло, рискуя, несколько раз едва уносил ноги. Для меня же он
изобрел иной способ.
Наш директор заботился о нас как мог. Например, еще до наступления
смутных времен, некоторые из нас почти каждое лето посещали детский
альпинистский лагерь в одном из небольших кавказских городков. Ездила туда и
я, и надо сказать не без успеха. Даже выигрывала какие-то местные
соревнования сельского масштаба. Если бы только наш дорогой директор знал,
для чего мне пригодятся эти навыки.
Моей целью, как правило, были квартиры на последних этажах, в которые я
проникала с крыши. Иногда я залезала прямо с земли и на третий или даже
четвертый этажи. На них обычно не ставили решеток. При этом я не
пользовалась ни страховкой, ни каким-то другим альпинистским снаряжением. У
меня его просто не было. Я была очень осторожна и бесшумна. Это был мой
особенный талант. Я охотилась словно лиса, упорно выжидая, пока не
убеждалась, что дома никого не оставалось. Затем я проникала в квартиру
через форточку или балконную дверь, которые летом почти никогда не
запирались, а зимой легко открывались. Я брала только то, что можно было
унести в карманах: драгоценности и деньги, и не оставляла за собой никаких
следов. Потом тем же путем я вылезала обратно, аккуратно закрыв за собой
окно. Люди поэтому не сразу обнаруживали пропажу, и я оставалась на свободе.
Задумываться о своей внешности я начала в пятнадцать лет, когда вокруг
меня, в среде моих сверстниц стали крутиться бурные трагичные и комичные
амуры. Я же оставалась от этого в стороне, потому что была занята своим
нелегким промыслом.
Но в определенный момент я стала замечать, что мне все труднее и
труднее с каждым разом пролезать в форточки из-за раздавшихся в стороны
плеч, округлившихся бедер и растущей груди. Тогда я не без помощи Куча стала
потихоньку осваивать замки. Примерно через полгода не было уже ни одного
класса механических запоров, который я не могла бы открыть за считанные
минуты любым остро-продолговатым металлическим предметом.
Так вот, к пятнадцати годам, я стала внимательней разглядывать себя в
зеркале.
Красавицей я, конечно, назвать себя не могла. А с точки зрения
глянцевых журналов, которые мне иногда удавалось утаскивать из чужих
квартир, я и вовсе была не comme il fait. Рост мой едва достигал ста
пятидесяти сантиметров. Кожа была смуглой, словно цыганских кровей, глаза -
темно-карие и узкие, а мне хотелось, чтоб были голубые и ясные. О фигуре и
говорить нечего - явный нестандарт. Хотя я и была довольно стройной, но от
идеала фотомодели была явно далека. Однако мне повезло с волосами. Они были
неопределенного темного цвета, но зато легко вились. Правда никакого
преимущества для своего внешнего вида я из этого извлечь не могла, потому
что по роду своей опасной деятельности нещадно обрезала свои пышные локоны.
Поэтому прическа у меня была просто ужасной: короткие непослушные пряди
торчали всегда в разные стороны полукольцами и никак не хотели ложиться на
место. Ну, а Лисой меня прозвала одна старая учительница за узкие и чуть
раскосые мои глаза. От нее и пошло это прозвище.
- Степка, как ты думаешь, я красивая?-спросила я однажды своего
приятеля.
Куч в то время каким-то чудом учился в каком-то училище и не пытался