"Станислав Белковский. Бизнес Владимира Путина " - читать интересную книгу автора

организаторы вашей пропагандистской поездки. Требуйте неустойки после отстоя
пены!
Впрочем, не интеллектуально-научный уровень либерального мегакумира -
предмет нашего исследования. А образ Владимира Путина, нынешнего президента
России, которого все чаще сравнивают и с Муссолини, и с Франко, и даже с
Наполеоном I (Бонапартом).
Авторы таких метафор - или безнадежные простаки, или беззастенчивые
льстецы. Третьего, увы, не дано.
Муссолини, Франко, тем паче Наполеон Первый были людьми власти. И
беззаветно любили они самое власть. Ту мистическую субстанцию, которая дает
ее носителю истинное право вершить судьбы малых сих и потому делает
властеносителя подобным Богу. Эта субстанция не хранится в сейфовых ячейках
банков первой категории надежности. Ее нельзя измерить на вес и растворить в
воде. Запредельно сладостный вкус власти открывается немногим счастливчикам.
А добывается этот вкус - на баррикадах, в землянках, на раздраженных полях
сражений.
Тот же Бенито Муссолини, настойчиво поминаемый Бжезинским в контексте
Путина, в 1922 году пришел к власти, возглавив поход 26 тысяч яростных
сограждан на Рим.
Можно ли представить себе Владимира Путина во главе многотысячного
похода на первопрестольную?
Вообразим ли Путин, сидящий с подствольным гранатометом в блиндаже
перед решающим вооруженным броском в пекло борьбы за власть?
Наконец, смотрится ли Путин даже в умеренно интеллигентной роли лидера
парламентской оппозиции?
Очевидный ответ на все три вопроса: нет.
Путин и Муссолини (а также Гитлер, Франко и далее до А.Г. Лукашенко) -
всходы разных посевов.
Если присмотреться, то нельзя не увидеть, что наш президент любит не
власть, а атрибуты власти. Дворцы, самолеты, лимузины, яхты, почетные
караулы, Charles Lafitte 1815 года издания, хрустящего вальдшнепа в соусе
белой калины, слова "Геркуланум" и "Корфу", тени Шредера и Берлускони. И
народные восторги, конечно. И вертикальное сияние виртуального рейтинга, на
протирание которого ежегодно списываются мегатонны сверхчистого кремлевского
спирта.
Но власть как орудие мрачного демиурга, как поле, в котором вспыхивает
разряд сияния, для Путина почти невыносима, словно состарившаяся
опостылевшая любовница из нищих студенческих лет. Почти каждый, кто смотрит
иногда общенациональное русское телевидение, научился видеть, что от бремени
власти демократически избранный президент РФ становится буквально
серо-зеленым. Как прибрежное море в пахучем районе индустриальной Одессы.
Еще раз попробуем представить себе Владимира Путина, выходящего к
пятисоттысячной толпе и бросающего в нее: "Вы готовы умереть за меня и
Россию?" А в ответ - колыхание восторга и неистовый рев.
Представили? Не выходит?
То-то же. А вы говорите: Муссолини, Муссолини.


ГЛАВНЫЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ