"Энтони Белл. Боги Пещер " - читать интересную книгу автора

Брул нашел с десяток целых глиняных кувшинов, прикрытых ветхими козьими
шкурами.

- Масло и вино,- проворчал пикт, раскупорив несколько кувшинов.- Все
давным-давно замерзло, как душа последнего грешника.
- Неплохой улов для голодного следопыта,- с преувеличенной любезностью
заметил Кулл.
- Если не считать туранского золота,- с наигранной важностью сообщил
Брул, касаясь шлема на голове.

Куча негодных факелов, сваленных в нише возле окна, вызвала в обоих
скорейшее желание разжечь костер. Пока Брул возился с трутом и кресалом,
Кулл натаскал обломки мебели, во множестве находившиеся в здании, и сложил
их в главном зале.
Ругаясь, как последний бродяга, пикт, наконец, раздул небольшой огонек
и бережно окружил его сухими щепками, заботливо наструганными ножом. Уже
через минуту в зале весело затрещало пламя. Протянув к нему руки, оба воина
некоторое время молчали, согреваясь теплом живого огня. Затем Кулл достал из
кармана кожаный сверток с остатками провизии и без лишних слов разделил еду
поровну.
Почти мгновенно сумерки сменились непроглядной тьмой. Пламя костра
только усиливало темноту, играя на стенах зала таинственными тенями. Где-то
за стенами вновь раздалось дьявольское шипение гейзера. Ему ответило
многократно усиленное эхо, как будто по пещере прошелся издевательский смех
гигантской гиены. Отдаленный грохот вскоре стих и снова наступила мрачная
тишина. Ночь безраздельно и полновластно вошла в свои права.
Расположившись в разбитом кресле с оторванным подлокотником Брул
спокойно заметил:

- Не знаю, кто построил эту странную крепость, но, сдается мне, кем бы
он ни был, бедолага не слишком стремился к обществу.

Кулл вспомнил повешенного горца и твердо произнес:

- Его можно понять.
- Еще бы,- подхватил Брул.- Познакомившись с повадками людей, только
круглый дурак не поспешит уединиться в какой-нибудь уютной дыре. Даже если
это всего лишь маленький домик на краю мира.

Атлант только кивнул. В его суровых глазах дрожали отсветы прошлых
битв. Кому, как не ему, было знать, что такое человек, алчущий чужого
богатства и власти.
Внезапно откуда-то с верхних этажей дворца послышалось странное
заунывное пение. Постепенно нарастая, оно перешло в жуткий нечеловеческий
вой. Оба воина живо вскочили на ноги. В руках одного сверкнуло широкое
лезвие секиры, руки другого подняли копье. Так же внезапно, как и возник,
вой стих. Невероятное удушающее безмолвие обрушилось на плечи застывших
людей.
Лицо пикта побелело, губы едва заметно шевельнулись.