"Генрих Белль. Завет " - читать интересную книгу автора

- Значит, это Даваль?
- Да, - подтвердил он сухо.
- А мсье Претера вы не знаете? - спросил я.
- Да, - ответил он столь же немногословно. - Это ее дядя. - И он снова
ткнул трубкой, на сей раз в женщину.
- Ах вот как, - проронил я.
Женщина на секунду вскинула на меня глаза, и взгляд ее показался мне
уже не столь неприветливым, как у мужчины. Тот между тем продолжал пялиться
на меня без всякого стеснения.
- Мсье, - обратился я к нему, - не могли бы вы продать нам барана?
- Кому это "нам"? - холодно спросил он.
Я, как мог, объяснил кому и назвал нашу цену - марок тридцать, тридцать
пять.
Мужчина и женщина с улыбкой переглянулись, после чего он заметил:
- Если бы я и захотел продать, но это еще очень большое "если", -
добавил он с ленцой, - то вам пришлось бы заплатить вдвое дороже.
- Это можно обсудить.
- Слишком сухой год нынче, - проронил он. - Не могу я продать вам
барана. С кормами будет туго.
- Вот как раз поэтому, - возразил я.
- Что?
- Ну, раз кормов не будет. Одного прирежете - одним едоком меньше.
Он рассмеялся, уже не столь неприветливо.
Как мне хотелось просто присесть с ними рядом и помочь лущить горох!
Был такой тихий вечер, но я стоял перед ними в ненавистном мундире, опершись
на раму велосипеда, мял пилотку в руке и чувствовал себя бездомным и никому
не нужным.
- Ну, так как? - спросил я.
- Больно вы настырный.
- Так если мы голодные.
В его сонных глазах мелькнула искорка любопытства.
- Голодные? - спросил он с притворной, почти детской наивностью. - А
что же, разве в вашей роте вас не кормят?
Тут мне и вправду стало стыдно, и я покраснел.
- Ну так что, - сказал я нетерпеливо, - продаете или нет?
- Клэр? - обратился крестьянин к жене. - Ты что скажешь?
Тут я понял, что моя взяла. Женщина, не поднимая глаз, произнесла:
- Ну, если за хорошую цену...
Он встал.
- Пойдемте.
Мы вошли в дом.
Уже вскоре я с ним сторговался, договорившись, что барана мы забираем
этой же ночью. Я оставил ему сорок пять марок франками. Мне ужасно не
хотелось покидать этот дом. Мы уже вышли из хлева, а я все еще торчал во
дворе, мусолил свою сигарету и смотрел на небо, которое серовато-розовым
шатром ласково простерлось над гладью моря. Было очень тихо - только далекое
кваканье лягушек и приглушенный, почти мелодичный перестук горошин, падающих
из стручков в жестяную миску и иногда с неожиданно нежным звоном стукавшихся
о край.
Но и тихое, шипящее посапывание трубки я тоже слышал, и хотя вместо