"Генрих Белль. Женщины у берега Рейна" - читать интересную книгу автора

Эрика. Пожалуй, это надо было сделать. Не из-за меня. Он частенько
приставал ко мне. Последний раз это было пятнадцать лет назад, в
Йоханнесхаузе, у озера, вероятно, я была на очереди среди тех, с кем он еще
не переспал. (Тише.) Был туман. Конец сентября, прохладно, только рассвело,
я проснулась, когда ты встал, пошла на кухню, сварила кофе и опять улеглась
в постель. Лежала у открытого окна и думала. Вспоминала отца, брата,
монахинь, у которых училась в школе, я их любила и люблю до сих пор, думала
о маме, ах, и, конечно, о нас с тобой... а потом увидела вас. У меня же есть
не только уши, Герман, но и глаза. Я видела, как вы поехали топить документы
по делу Клоссова. (Вублер обалдело смотрит на жену.) Значит, ты не знал, что
мне это известно? Увидела, как вы отправились на лодке, будто на рыбалку,
взяли кучу снастей да еще маски, свинцовые пояса, и подумала: чего это они в
такую рань и холодину нырять вздумали? А потом заметила два матросских
мешка, в которые, наверное, запихали клоссовские бумаги, ведь с тех пор они
бесследно исчезли - даже полиции ничего не удалось найти. Вернулись вы без
мешков, без свинцовых поясов и не поймали ничего. Ни единой рыбешки. Только
сбросили документы на глубину двухсот восьмидесяти метров. Хорошее было
утро, туман над озером, птицы в камышах. Постепенно пробилось солнце, туман
рассеялся, наступил погожий день, я слышала, как вы смеялись в казино, пили
и смеялись. А важный господин Кундт, ради которого и состоялось великое
потопление - его пожалели, не взяли на такое дело, слишком оно для него
грязное, - он остался в своей постели и попытался (до вашего возвращения)
залезть в мою. Спокойно, Герман, не торопись душить своего лучшего друга. Я
не впустила его. Я никогда никого не подпускала к себе, Герман. Кстати, все
утверждают, что он обаятельный, а вот я этого ни разу не почувствовала, он
всегда казался мне неуклюжим. Блаукремер и Хальберкамм предоставляли своих
жен в его распоряжение и в Йоханнесхаузе и в Петрусхайме - Элизабет мне
рассказывала. Ты ведь знал, что он с первых дней увивался за мной, еще в
Дирвангене, когда вы только начинали и ты не щадя себя работал на него...
Бингерле тоже был тогда с вами, молодой, усердный, как церковный служка... и
голодный, боже, как вы, как мы все тогда голодали!
Герман (в растерянности качает головой). Думать-то иногда думал, но
знать - не знал. Почему ты ни разу не сказала мне о... Кундте?
Эрика (в замешательстве). Почему? Гм, наверное, потому, что все могло
обернуться по-другому. Доказать я ничего бы не сумела, а ты знаешь, как
смотрят на женщин, которые говорят подобные вещи, но доказать не могут. Он
бы просто заявил, что я истеричка, и ты скорее всего усомнился бы...
удивительно, что женщины почти никогда не рассказывают о подобных вещах.
Есть и еще одна причина (говорит тише), мне трудно говорить, но это правда,
сейчас скажу, только не смейся, это действительно так: дело в твоем
чистосердечии - ничего нет умилительнее чистосердечных мужчин, а ты именно
такой...
Герман. Несмотря на историю с Гольпен?
Эрика. Эта история как раз и доказывает твою чистоту. Пять дней
затворничества в академии - и вдруг эта женщина с таким бюстом, ее
подослали, чтобы втянуть тебя в скандал, а она, она хотела сделать с твоей
помощью карьеру... ах, Герман, это же доказывает, какой ты невинный. Ее
специально настропалил Хальберкамм и послал к тебе в келью.
Герман. Ну, а Карл, маленький граф, который живет с нашей новой
служанкой, что о нем скажешь?