"Генрих Белль. Пока смерть не разлучит вас" - читать интересную книгу автора

- Не принимайте так близко к сердцу. Это пройдет. Я сама ревела
несколько недель, честное слово, несколько недель.
Она чуть было не рассердилась, но потом сказала, улыбнувшись:
- Уже прошло.
А официантка добавила:
- Я тоже была виновата.
"Тоже? - подумалось ей. - Разве я виновата? И если да, то почему это
так заметно - может, потому что я курю? Пью кофе, читаю газету и улыбаюсь?"
Да, разумеется, она была виновата, ведь она не решилась засвидетельствовать
смерть намного раньше и прожила с ним и у него несколько убийственных
месяцев. Пока он однажды не принес ей новое вечернее платье, кричаще
красное, с большим декольте, и сказал: "Надень это сегодня вечером на балу
фирмы. Я хочу, чтобы ты потанцевала с шефом и показала ему все, что у тебя
есть". Но она надела свое любимое серебристо-серое с вышивкой из стекляруса,
и как же он рассвирепел, когда месяц спустя всплыла эта история со
Штресселем, как он вопил, задыхаясь от ярости: "То, чего ты не хотела
показать моему шефу, ты таки показала своему!"
Да, так оно и было. А вскоре после того, как он перебрался из спальни в
комнату для гостей, он как-то утром явился в спальню со всем этим
порнографическим хламом и плеткой в руках и затеял этот кошмарный разговор о
том, что она-де отказывается содействовать ему в его завоеваниях в
сексуальном плане и это находится в столь резком противоречии с его
завоеваниями в профессиональном плане, что он подвергается опасности впасть
в невроз и чуть ли не в психоз; она же не сочла возможным способствовать его
завоеваниям в сексуальном плане, отобрала у него плетку и выставила за
дверь; все это она проделала с ледяным спокойствием, и вина ее состояла в
том, что она и в тот момент еще не засвидетельствовала наступление смерти,
не взяла сына, не заказала такси и не уехала и потом даже продолжала
обустраивать дом: комнату и ванную для гостей, телегостиную, библиотеку,
сауну, детскую, и это ей принадлежала идея пойти к Штресселю и попросить его
продать со скидкой полотенца для дома и пляжа, простыни и наволочки,
материал для портьер. Конечно, ей стало немного не по себе, когда Штрессель
посмотрел ей в глаза долгим взглядом и вместо двадцати процентов скидки
пообещал дать сорокапроцентную, и, когда глаза его подернулись поволокой и
он попытался облапить ее через прилавок, она пробормотала: "Господи, ну не
тут же, не тут!" - и Штрессель неправильно (или правильно?) понял ее и
решил, видно, что где-нибудь в другом месте она будет согласна на это, и она
в самом деле пошла с ним наверх, с этим тучным и лысым холостяком, старше ее
на двадцать лет, который был совершенно счастлив, когда она легла с ним. И
на все это время он оставил магазин открытым, а кассу без присмотра, и даже
неизбежное расстегивание и застегивание пуговиц и крючков не было ей
неприятно. И когда он после внизу завернул ей покупки, о скидке не было
речи, и ей пришлось уплатить за весь товар полную цену, и, придерживая
дверь, он даже не попытался ее поцеловать.
Адвокат мужа хотел было привлечь Штресселя в качестве свидетеля из-за
этого ее утверждения о "непредоставлении скидки после оказанной услуги",
однако ее симпатичному адвокату удалось все же этого избежать. Да, потом она
не раз ходила к Штресселю. "Чтобы купить что-нибудь?" - "Нет". - "Сколько
раз?" Этого она не помнит, в самом деле не помнит. Не считала. Разговоров о
женитьбе не было, слово "любовь" не упоминалось. От этого трогательного