"Генрих Белль. Ты слишком часто ездишь в Гейдельберг" - читать интересную книгу автора

попал в затор; около девяти вечера он заехал к брату Карлу, тот достал из
холодильника бутылку пива, а Хильда зажарила яичницу; они вместе посмотрели
по телевизору репортаж о гонке "Тур де Сюис[1]", где Эдди Меркс выступил
довольно слабо; перед уходом Хильда дала ему бумажный мешок с ношеной
детской одеждой: для твоего симпатичного тощего чилийца и его жены.
Наконец начались последние известия, но слушал он их вполуха;
вспомнилось, что надо сунуть в морозильник морковку, шпинат и вишни; он
все-таки закурил вторую сигарету; где-то - кажется, в Ирландии? - состоялись
выборы; сообщили о гигантском оползне; кто-то - неужели сам федеральный
президент? - сказал что-то одобрительно о галстуках; некто выступил с
решительным опровержением какого-то сообщения; курс акций повысился; Иди
Амина[2] так и не нашли.
Выкурив вторую сигарету лишь наполовину, он затушил ее в стаканчике с
недопитым кефиром; он действительно жутко устал и вскоре заснул, хотя в
голове у него непрестанно вертелось слово "Гейдельберг".
Утром он выпил лишь стакан молока и съел кусок хлеба, убрал постель,
вымылся под душем, тщательно оделся; повязывая галстук, он вспомнил о
президенте (или это был канцлер?). За четверть часа до назначенного срока он
уже был в приемной Кронзоргелера; рядом с ним сидел модно одетый толстяк,
который неожиданно шепнул:
- Я коммунист. Ты тоже?
- Нет, - ответил он. - Правда нет. Извини.
Толстяк пробыл у Кронзоргелера совсем недолго, а когда вышел, то махнул
рукой, что, видимо, означало - "все кончено". Потом секретарша пригласила
его; она была немолода, всегда приветлива с ним, тем не менее его удивило,
когда она вдруг ободрительно подтолкнула его - прежде казалась какой-то
чопорной. Кронзоргелер принял его дружелюбно; что ж, он в общем-то неплохой
человек, немного консерватор, но неплохой; в суждениях объективен, не стар,
едва за сорок; Кронзоргелер интересуется велоспортом, этим объясняется его
дружелюбие; вот и сейчас зашел разговор о гонке "Тур де Сюис" и о Мерксе -
не блефовал ли Меркс, чтобы расхолодить соперников к предстоящим гонкам "Тур
де Франс[1]" или же впрямь сильно сдал; Кронзоргелер считал, что Меркс
блефовал, а он возразил, что Меркс, пожалуй, свое отъездил, так как есть
такие признаки, которые выдают человека, когда он по-настоящему выдохся.
Затем поговорили об экзаменах; комиссия долго думала, не поставить ли ему
все отличные оценки, но по философии он все же недотянул; в остальном все
прекрасно - народный университет закончен успешно, вечерняя гимназия тоже, в
демонстрациях не участвовал; вот только есть - Кронзоргелер приветливо
улыбнулся - один маленький минус.
- Знаю, - догадался он. - Я слишком часто езжу в Гейдельберг.
Кронзоргелер, кажется, даже покраснел, во всяком случае не сумел утаить
смущения; он был деликатен, тактичен и не любил излишней резкости и
прямолинейности.
- Откуда вы это знаете?
- Ото всех только и слышу. От своего отца, от Каролы и от ее отца. Все
в один голос: "Гейдельберг". Мне уже чудится, спроси я по справочной время
или расписание поездов, а мне ответят: "Гейдельберг".
На какой-то миг показалось, будто Кронзоргелер сейчас встанет и положит
ему руку на плечо, чтобы успокоить; он уже приподнялся, но потом опустил
руку, положил ладони на стол и сказал: