"Сол Беллоу. В связи с Белларозой (Авт.сб. "На память обо мне")" - читать интересную книгу автора

- Конечно, - сказала Сорелла, сопровождая слова жестами, которые бывают
лишь у дам весом за центнер: ведь их тонкость базируется на
сверхъестественной толщины заде, - хотя мой муж больше не пытается
встретиться с Билли, он по-прежнему испытывает к нему благодарность и
никогда не перестанет ее испытывать. Ему в высшей степени присуще чувство
собственного достоинства, но он человек проницательный и в конце концов
уяснил, что представляет собой этот тип, которому он обязан своим
спасением.
- Его это расстроило? Огорчило, что его спас от смерти шут гороховый?
- Не стану отрицать, временами его это тяготит.
Что-что, а поговорить с ней, с Сореллой то есть, было интересно. Вскоре
я уже с нетерпением ожидал, когда мне предоставится случай побеседовать с
ней, и не только из-за того, что узнавал от нее, но и из-за того, что и
тема разговоров сама по себе стала меня интересовать. Вдобавок я как-то
упомянул, что я - приятель Вольфа, одного из негров Билли, и не исключено,
что Сорелла надеялась использовать меня для своих целей. Неровен час,
Вольф возьмет да и переговорит с Билли. Я напрямик выложил Сорелле, что
Вольфу ничего подобного и в голову не придет.
- Вольф этот, - сказал я, - свихнутый, мозгляк, вечно западает на
громадных девах. Умный, и даже очень. День напролет болтается в
"Бердленде" [джазовый клуб, назван в честь знаменитого саксофониста
Чарльза Паркера (1920-1955) по прозвищу Берд (Тюремная Пташка)] и в отпаде
от бродвейских уродцев. В довершение всего он еще из питомцев Йеля,
интеллектуальных бандюг, - во всяком случае, так ему нравится о себе
думать; вечно носится со своими закидонами, обожает, что называется,
заглянуть в бездну. К примеру, его мамаша прибирается у него за деньги.
Недавно я был у него, смотрю, женщина на коленях скребет пол в его
закутке, а он вдруг возьми да и скажи: "Знаешь, кто эта старуха, - моя
мать".
- Любимый сынок? - спросила Сорелла.
- Единственный, - сказал я.
- Она, должно быть, любит его до смерти.
- Нисколько не сомневаюсь. Но так он понимает, что значит заглянуть в
бездну. Хотя вообще-то, в сущности, он вполне приличный парень. Ему все
равно приходится ее содержать, так почему бы не сэкономить десятку на
уборке? Ну и помимо того заработать себе репутацию человека с вывертами,
для которого нет ничего святого. Он хочет стать Томасом Манном научной
фантастики. Вот к чему он на самом деле стремится, так он говорит, а на
Бродвее он просто халтурит. Он резвится вовсю, когда сочиняет статейки для
Билли, всаживает в них фразочки типа: "Я у этого дуба столько дубов выну,
что он даст дуба".
Сорелла слушала, улыбалась, но не делала вид, будто ей знакомы эти
сомнительные персонажи, их жаргон или обычаи, сексуальная жизнь
Гринвич-Виллиджа или неряшество бродвейских нравов. Она повернула разговор
обратно к спасению Фонштейна и истории евреев.
У нас с Сореллой нашлось много общего, и вскоре я уже болтал с ней не
таясь, как если бы болтал в Виллидже, скажем, с Полом Гудменом [Пол Гудмен
(1912-1972) - американский писатель, педагог] в "Касбе", а не с замшелой
толстухой из темного как ночь, закосневшего в мещанстве Нью-Джерси, годной
лишь на то, чтобы передать генетическую эстафету и произвести в следующем