"Сол Беллоу. В связи с Белларозой (Авт.сб. "На память обо мне")" - читать интересную книгу автора

высшего класса, подобно звездам, живет за счет сжигаемого им вещества. Но
я удалился от Фонштейна, зачем-то отвлекся в сторону. Сорелле нужен был
муж, Фонштейн хотел натурализоваться в США. Manage de convenance [брак по
расчету (фр.)] - вот как мне представлялся их союз.
И почему так: чем больше промахнешься, тем больше гордишься своими
выводами?
Фонштейн поступил работать на завод в Нью-Джерси, который взял
субподряд на производство деталей обогревательных приборов. Пошел там в
гору - работать он был горазд, быстро выучил английский, свой шестой язык.
И в самом скором времени уже разъезжал на новеньком "понтиаке". Тетя
Милдред говорила, что "понтиак" - свадебный подарок Сореллиной семьи.
- У них просто камень с души свалился, - рассказывала Милдред. - Еще
пару лет, и Сорелла уже не могла бы родить.
Фонштейны успели произвести на свет одного ребенка, сына Гилберта.
Говорили, что у него феноменальные способности к математике и физике.
Несколько лет назад Фонштейн обратился ко мне за советом - речь шла об
образовании его сына. К тому времени у Фонштейна уже водились деньги, и он
мог послать мальчика в самую дорогую школу. Фонштейн усовершенствовал
термостат, запатентовал его и разбогател, что без Сореллы ему никогда бы
не удалось. Сорелла была сумасшедшая жена. Без нее, говорил мне Фонштейн,
он бы получил патент после дождичка в четверг.
- Компания как пить дать облапошила бы меня. Сегодня перед вами был бы
совсем не тот человек.
Тут я пригляделся к тому Фонштейну, который стоял передо мной.
Итальянская рубашка, французский галстук, английский ортопедический
ботинок, изготовленный по заказу на Джермин-стрит. Каблук такой, что хоть
фламенко отплясывай. Сравнить его и тот польский, грубо стачанный ботинок,
в котором Фонштейн прошкандыбал через всю Европу и бежал из римской
тюрьмы, - да это же небо и земля. С тем ботинком Фонштейн, убегая от
нацистов, не расставался даже на ночь: если б ботинок украли, его бы тут
же поймали и убили на месте. Эсэсовцы не потрудились бы даже загнать его в
товарняк.
То-то порадовался бы его спаситель Билли Роз, если б увидел нынешнего
Фонштейна: розовая итальянская рубашка с белым воротничком, галстук с
улицы Риволи, завязанный под руководством Сореллы, заграничный пиджак
небрежного покроя, отличный цвет лица, уже не сероватого, а формой и
цветом в спелый гранат.
Однако Билли и Фонштейн так никогда и не встретились. Фонштейн поставил
себе цель увидеться с Билли, но Билли никогда не увиделся с Фонштейном.
Письма Фонштейну возвращали. Иногда к ним прилагались записки, но ни одна
из них не была написана Билли. Мистер Роз желает Гарри Фонштейну всего
наилучшего, но принять его в настоящее время не может. А когда Фонштейн
послал Билли чек, приложив к нему благодарственное письмо с просьбой
передать деньги на благотворительность, чек возвратили, не удостоив
Фонштейна ответом. Фонштейн явился к Билли в контору и получил от ворот
поворот. А когда Фонштейн попытался было подойти к Билли у "Сарди"
[нью-йоркский ресторан, популярный в театральных кругах], его перехватил
официант. У "Сарди" не разрешали докучать именитым посетителям.
Видя, что к Билли не прорваться, Фонштейн забубнил со своим
галицийско-китайским выговором: