"Сол Беллоу. Между небом и землей" - читать интересную книгу автора

- Не все, - сказала Минна. - И при чем это тут, если я хочу ее
записать. Талантливая вещь.
- Считалась талантливой.
- Считается до сих пор. Очень даже талантливая.
Абт смолк, так как ситуация становилась двусмысленной. Абт с Минной
когда-то собирались пожениться, но, по никому из нас не известным причинам,
она вдруг решила выйти за Гарри Серватиуса. Какая-то сложная история
оскорбленных чувств. Атмосфера неловкости сгущалась. Абт ретировался, и
Минна добилась своего. Поэму записали. Голос Джорджа странно звенел и
срывался.
Я одинок,
Мой гребень перебирает волосы, как реестр печалей...
Джордж с виноватой ухмылкой попятился от магнитофона. Одна Минна была
довольна. Она поставила запись снова. Я спросил у Майрона:
- Что сегодня не так, не знаешь?
- А... опять-таки Гарри, я думаю. Он в кабинете с Хилдой Хилман. Целый
вечер сидят. Разговаривают.
- Джозеф, - говорит Айва, - не принесешь мне еще? - и протягивает
стакан.
- Айва, - хмыкает тут Джек Брилл, - ты с ним поосторожней.
- Это ты про пунш?
- Он легко идет, а потом разбирает.
- Может, тебе хватит? - говорю я. - Ты же плохо себя чувствуешь.
- Сама не знаю, почему такая жажда напала. И не ела соленого.
- Давай я тебе лучше воды принесу.
- Воды! - Стакан отдернут с презрением.
- Тебе сегодня больше не стоит пить. Пунш очень крепкий, - говорю я ей.
Тон мой не оставляет сомнений. Я требую послушания. Тем не менее чуть
погодя я обнаруживаю ее возле пунша и хмуро наблюдаю, как жадно она пьет. Я
до того разозлился, что чуть не подошел и не вырвал у нее стакан. Вместо
этого я затеваю с Абтом разговор на первую подвернувшуюся тему, о войне в
Ливии. Переговариваясь, мы продвигаемся к кухне.
Абт, может быть, самый старый мой друг, самый близкий. Я очень к нему
привязан, наверно, я всегда ценил его больше, чем он меня. Ну да какая
разница. В конце концов, он же любит меня и ценит. В колледже мы одно время
делили комнату. На время разошлись из-за политики. Потом вернулись в Чикаго,
дружба возобновилась, а когда он работал над докторской - до прошлого июня
он преподавал политологию, - то практически у нас жил.
- Мы в огромном долгу перед итальянцами, - начал Абт. - Они трезво
относятся к войне. Хотят домой. Но этим наш долг не исчерпывается.
Капитализм так и не превратил их в жертвы сложения и вычитания. Они остались
мыслящими людьми. (Говорит медленно. Я понял: импровизирует, обычная его
манера.) Не стали рубаками. У них больше вкуса и меньше ходульной спеси, чем
у потомков Арминия (Арминий, или Герман (18 или 16 г. до н.э. - 19 или 21г.
н.э.) - германский вождь, разгромивший римлян в битве у Тевтобургского
леса). Тогда, конечно, они промазали. Тацит раздул германцев...
Моя злость на Айву поблекла. Я с увлечением слушаю гимн итальянцам.
- Итак, мы в долгу, - говорю я, а сам улыбаюсь. - И по-твоему, они
собираются нас спасать?
- Они нам ничего плохого не сделают. И цивилизация, того гляди, начнет