"Сол Беллоу. Дар Гумбольдта" - читать интересную книгу автора

Америки - большое механическое чудовище, просто огромное. И чем больше
"оно", тем меньше "мы". Вот Гумбольдт и чудил как какой-нибудь комический
персонаж. Но внезапно его эксцентричность засбоила, он остановился и
задумался. Попытался представить себя отдельно от всего американского мира
(я тоже однажды сделал это). Мне довелось наблюдать, как Гумбольдт
погрузился в размышления о том, чем заполнить промежуток между "тогда" и
"сейчас", между рождением и смертью, как разрешить серьезные вопросы жизни.
Только эти терзания ни на грош не прибавили ему здравомыслия. Он начал пить
и колоться. В конце концов пришлось несколько раз прибегнуть к шоковой
терапии. Ему казалось, что он ведет битву - Гумбольдт против безумия. Только
безумие оказалось куда как сильнее.
Мое существование в то время, когда Гумбольдт, так сказать, "воззвал из
могилы" и перевернул всю мою жизнь, нельзя было назвать приятным. Но
несмотря на пятнадцать лет вражды и отчужденности, он кое-что завещал мне. И
я вступил в права наследования.

* * *

Он был очень занятным, но постепенно сходил с ума. Патологии мог не
заметить только тот, кто за смехом не давал себе труда присмотреться.
Гумбольдт, этот великий, непонятный и красивый человек с широким белокожим
лицом, удивительно красноречивый и глубоко страдающий, человек, к которому я
так горячо привязался, встретил Успех поистине неистовым взрывом чувств. Как
и следовало ожидать, он умер, сраженный своим Поражением. А чего еще
ожидать, если все эти существительные для него начинались с заглавной буквы?
Сам-то я как мог старался сократить количество священных слов. А у
Гумбольдта, мне кажется, их список оказался слишком длинным - Поэзия,
Красота, Любовь, Опустошенность, Отчуждение, Политика, История, Подсознание.
Ну и конечно - Мания с Депрессией всегда с заглавной буквы. По Гумбольдту,
Линкольн был Великой Американской Маниакальной Депрессией. А уж Черчилль с
его зеленой тоской - просто классический Маниакально-Депрессивный случай.
- Как и я, Чарли, - говорил Гумбольдт. - Но подумай! Если Энергия - это
наслаждение, а Изобилие - это красота, то Маниакальная Депрессия знает
гораздо больше о Наслаждении и Красоте, чем все остальное вместе взятое. В
чем еще столько Энергии и Изобилия? Так, может быть, стратегия Души в том,
чтобы увеличить Депрессию? Разве Фрейд не говорил нам, что Счастье - это
всего лишь освобождение от Боли? Значит, чем больше Боли, тем сильнее
Счастье. Но Боль первична, а потому именно она становится целью Души. В
любом случае, Человечество ошеломлено Изобилием и Красотой определенных
индивидуумов. Когда Маниакальная Депрессия освобождается от своего
неистовства, человек становится непобедимым. Он берет в плен Историю. Я
думаю, что копание в своих болячках - секретное оружие Подсознания. Я думаю,
что из всех великих людей и королей, ставших рабами Истории, только Толстой
сумел свернуть с наезженной колеи. Не будем обманывать себя, короли больше
других больны высокомерием. Герои Маниакальной Депрессии толкают
Человечество в свои водовороты, увлекая всех и каждого за собой.
Бедный Гумбольдт не слишком долго вращал свой водоворот. Он так никогда
и не стал сияющим центром своего века. Депрессия прицепилась к нему
крепко-накрепко. Период мании и поэзии закончился. Через три десятилетия
после "Баллад Арлекина", которые сделали его знаменитым, он умер от разрыва