"Аркадий Белинков. Черновик чувств " - читать интересную книгу автора

Жизнь наша еще хуже халата. Она не скрывает наших природных недостатков. Она
вообще не считается с ними. Так же, впрочем, как и с достоинствами. Она не
думает о форме и о материале, и потому мы так часто продеваем в рукава ноги,
а веки закалываем булавками.
Я с горечью думал о том, в каком безвыходном положении оказались все
мы, понявшие, какое надето на нас платье, и, как оно не соответствует
разрезу глаз и нашему характеру.
Я думал о том, что, может быть, искусство действительно не только
постоянная удивительная выдумка. И о том, что действительно выдумать
что-нибудь еще - может быть, уже просто невоз-можно. И, может быть,
действительно лучше забыть о том, что искусству уже очень много лет и
попробовать начать сначала. Но я с горечью вспомнил о статуе Сухатпу,
видении Тнугдала и Ярошенко. Опять сначала!.. Господи! Потом передвижники...
Надсон!
Боль Мандельштама, не хотевшего истории поэзии в прошедшем времени,
становилась близкой, как собственный пораненный палец.
Но он требовал:
- Итак, ни одного поэта еще не было. Зато сколько радостных
предчувствий: Пушкин, Овидий, Гомер!..
Я чувствовал, как эти слова, не цепляясь за острые звезды, проплывали
сквозь зубы и, похо-жие на воздух, тщетно сжимаемый в кулаке, растворялись в
ушах.
Когда прошел испуг, я подумал о том, что это происходит потому, что эти
великие артисты ничего для меня утешительного не написали.
Я рассчитывал поспорить с Мандельштамом и попытаться обмануть себя.
Поэтому я громко сказал, чувствуя повисшие на моей спине глаза под острыми
ресницами оставшихся позади прохожих:
- По, Лафорг, Блок, Пастернак.
Я знал, что это последняя надежда и что разочарования в ней достаточно
для возникновения манифеста о нашем новом искусстве, под которым с радостью
подпишутся мои друзья, поставив эпиграфами стихи из только что мною
названных поэтов.
Когда, оглянувшись, я увидел несколько срезанных сегментов зрачков, я
окончательно утвер-дился в намерении заставить своих друзей все-таки
подписаться под декларацией о солиптическом функционализме, в первой части
которой будет три основных артикула о форме как функции состояния.
Но я был очень расстроен, и мое огорчение сообщилось прохожим, совсем
не удивившимся моему горькому сетованию:
- Но что можно сделать после Достоевского и Пикассо!..
И было действительно очень грустно обо всем этом думать под чужими и
незнакомыми созвездиями...

АНЕКДОТ IV

Вполне реалистический Анекдот. В нем рассказывается о дохе, съевшей все
конфеты, и о второй девушке, которую зовут Аня. Полезные сведения из области
законодательства и теории государства. Об английском империалистическом
капитализме. Очаровательные разговоры о погоде. В Анекдоте много красивых
пейзажей. Неудачное сватовство графа Сен-Симона. Бегст-во. Полиция.
Печальная история ребенка Бернарда Шоу. О любви автор говорит очень немного.