"Александр Белокопытов. Рассказы о литературном институте " - читать интересную книгу автора

он по рукам в фотокопиях.
- Ну, это же все правда! - тычет он пальцем в страницы.
- Да, правда, - говорю, - наверное... Слишком уж на правду похоже.
- А "Протоколы сионских мудрецов" тоже правда?
- А как ты сам думаешь? Ты поставь на одну чашу весов Нилуса, а на
другую тех, кто его опровергает. Кто кого перевесит? Вот и делай выводы...
- Так что же нам тогда делать?
- А ничего не делать... Жить да радоваться, - усмехаюсь я грустно. В
общем-то он хороший парень, только слишком молодой, а поэтому - глупый, хоть
и умный с другой стороны - читает много полезных и нужных книг. Что я мог
ему предложить? Я сам ненамного постарше его, всего года на три. Ни я, ни
он, ни толпа нас таких все равно никого не победит, а победит одна только
вера православная.
Короче, еврейский вопрос для него одно время почти вопросом жизни и
смерти был. Очень он к нему болезненно относился. Еще о казаках любил
говорить, - он сам из казаков - о раскулачивании, о несправедливом отношении
к казакам всех властей. А казак - птица вольная и держатель рубежей. Я ему
поддакивал. Я сам к казакам всегда неравнодушен был, а уж за то, что они в
Белом Движении сделали - просто голову склоняю.
Еще книжками мы с ним обменивались, я ему - какие-нибудь сильно
умные, - сам еще их сроду не читал, некогда, - а он мне что-нибудь попроще,
Дюма какого-нибудь... А я потом еду в Тулу на базар с приятелем-туляком и
там реализую этого Дюма, продаю. Выручаю небольшие деньги, возвращаюсь в
Москву, хочу какую-нибудь вещь полезную приобрести, ан нет! Деньги все
обычно на чай уходили. Потому что ребята все сидят в общежитии, как галчата,
рты раскрывают: "Пить-пить-пить", - говорят и на клюв показывают. Приходится
бежать за чаем, а потом и с ними садиться, деваться некуда друзья... А
другу - и принеси, и еще посиди с ним, успокой, а то у него душа болит.
С год, наверное, мы с этим Володей общались, можно сказать, корешами
стали, пока вдруг однажды не осенило его, что я - еврей! Расколол он меня...
Подходит ко мне один студент и говорит:
- Слушай, Вовка мне по секрету сказал, что ты - еврей! Вычислил он
тебя...
А мне смешно: вот это довычислялся! И правда, стал он от меня бежать,
шарахаться, руками отмахиваться... Я - к нему:
- Стой, Володя, куда?
Он, знай, только улепетывает и отмахивается...
Ну, раз такое дело и "вычислил" он меня, не стал я его разубеждать, мне
реабилитироваться не надо. Я то, может, самый главный нееврей и был среди
его знакомых, а он взял меня и "разоблачил"!
И знаться со мной перестал. Как увидит, так бежит в сторону... Вот как
бывает... Вдруг открылось человеку, что он все тайны душевные не тому
поверял и разговоры душеспасительные не с тем вел... Вот какой недосмотр! Он
ко мне - со всей душой, а я - не тот оказался. Грустно и смешно мне стало...
Ну, каждый сам выбирает себе друзей и так же прекращает дружбу, если ложь
обнаруживает и подвох.
А я подозреваю, что он сам - еврей. Не целиком, конечно, - а частью, со
стороны матери. Вот почему этот вопрос сильно занимал и мучил его, очень он
к нему щепетильно и болезненно относился, наверное, никак не мог для себя
решить: кто он сам все-таки - еврей или нет и как ему дальше поступать? И